На самом деле чувствовал я себя отвратительно: кружилась голова, тошнило, руки и ноги были словно ватными. Пока Ваня распрягал и разнуздывал лошадь, я продолжал сидеть в повозке, собираясь с духом и силами перед пешим походом.

    -  Готово, - объявил рында и шлепнул освобожденную конягу ладонью по крупу, - можно идти.

    Я осторожно спустился с телеги наземь и, стараясь уравновесить внутренний дискомфорт положением тела, сделал несколько первых шагов по густой траве.

    -  Хозяин! - заволновался паренек. - Ты не туда идешь! Там же стрельцы!

    -  Туда, - ответил я, - когда за тобой гонятся, всегда беги в ту сторону, где тебя не ждут.

    -  Боязно, вдруг увидят, - сказал он, пристраиваясь идти сбоку от меня, словно боялся, что я упаду.

    -  А ты смотри в оба, - посоветовал я, отвлекаясь на комаров, которые тотчас начали примериваться к моему потному от слабости лицу.

    Мы медленно шли в ту же сторону, откуда только что приехали. Правда, теперь между нами и дорогой было засеянное рожью поле. День был не только жаркий, но и душный. Трава уже стала высокой, и когда мы выходили из-под деревьев на открытые места, пробираться через ее заросли удавалось с трудом. Моя одежда, шерстяной кафтан, кольчуга и высокий бухарский шлем были не лучшей экипировкой для такой прогулки, но выбирать не приходилось.

    Постепенно лесополоса начинала заворачивать в сторону дороги. Впереди уже виднелся молодой лесок, в котором на наших стрельцов напали неизвестные люди. Я снял с головы свой островерхий шлем, который ярко сиял на солнце, и отер рукавом камзола залитое потом лицо.

    -  А куда мы теперь пойдем? - полюбопытствовал Ваня, продолжая насторожено оглядываться по сторонам.

    Вопрос был, безусловно, хороший, особенно если учесть, что денег у меня почти не оказалось. Прихватить в подводу мой мешочек с серебром оруженосец не догадался, в карманах же у меня бренчало всего несколько мелких серебряных монет и десяток медных копеек.

    -  Посмотрим, - неопределенно ответил я, - если удастся, сначала отсидимся в лесу, потом вернемся за своими вещами в имение, а там как получится. Потом нам нужно будет попасть в Москву.

    -  А мне в Москве не понравилось, людей как в муравейнике, и все куда-то бегут, торопятся.

    -  Что делать, это недостаток любого большого города.

    Мы уже подошли к лесу и теперь продвигались с повышенной осторожностью. Место столкновения стрельцов с неизвестными было совсем недалеко.

    -  Тихо как, - тревожно сказал Ваня, старательно скрывая страх. - Может, обошлось, и они уехали…

    Однако то, что мы увидели за ближайшими кустами, говорило об обратном. Там лежал убитый стрелец. Смерть настигла его внезапно, удар он получил в спину и упал ничком на землю, охватывая ее широко раскинутыми руками. В красном кафтане зияла продолговатая прореха, сквозь которую была видна разорванная, залитая кровью плоть. Чем его ударили, было непонятно, скорее всего, топором.

    Я невольно сжал рукой эфес сабли, а потом и вовсе вынул ее из ножен. Следующий покойник обнаружился всего через пару метров, это был мой недавний обидчик Пашка. Ему раскроили голову вместе с островерхой стрелецкой шапкой. Судя по ране, и на него набросились сзади. Как можно было незаметно подкрасться в мелколесье к двум готовым к обороне и нападению солдатам, мне было совсем непонятно.

    -  Пошли отсюда скорее, - дрожащим голосом попросил оруженосец, - мне что-то боязно…

    Он был прав, однако я почему-то задержался, хотя и мне было страшно, и особых причин расследовать произошедшее не было.