|
Смешно, раньше мне всегда казалось, что молодой парень в растянутой футболке и драных джинсах может оказаться бандитом, но не бюрократом. И разговаривает он нормально, не ссылается на пункты инструкций, но окружающим от этого не легче. Я кивнул на людей, бродящих по двору: — Так это они автобус ждут? — Да, приходится делать три, иногда четыре рейса.Тут довольно много народу. — А сколько? — Около пятисот человек, примерно триста взрослыхи почти двести детей. — Понятно, в школу их тоже в два рейса? — Конечно. Я полюбовался на небольшую суматоху при отъезде автобуса, подождал, пока он скроется в клубах пыли — дорога тут грунтовая и неровная. И теперь это моя забота. — Ладно, — сказал я, поднимаясь, — пойду пообщаюсь с народом. Только не говорите им, кто я такой. — Хочешь соврать, чтобы узнать правду? — насмешливо спросил Виктор. — Зачем же врать, просто ничего не скажем. — А если спросят? — Сделаю таинственный вид и умное лицо. Не беспокойся, всё будет нормально. Пошли прогуляемся. Взрослые если и обратили на нас внимание, но демонстрировать его побаивались (наверное, это наследие Каникатти), а детей одернули и поставили в очередь, ожидающую автобус. Я искал какого нибудь одинокого мальчишку нашего возраста или помладше. И скоро его нашел. Он был одинокий, печальный и несчастный. Наверное, его за что нибудь наказали — не взяли с собой в город. — Привет! — сказал я, подходя. — Привет, — буркнул он и только после этого обернулся. — Э ээ? А вы откуда? — Да так, прилетели, — небрежно ответил я, кивая в сторону «Феррари». — Ух ты!!! Здорово! На дороге опять клубилась пыль — автобус возвращался за следующей партией отдыхающих. — Ты, наверное, сейчас уедешь, — заметил я. Он помотал головой: — Меня тут оставили. — А чего? — Да так. — Он поморщился. Всё ясно. Я верно догадался. — Ну тогда можно немного полетать, — заметил я, — или тебе влетит? — Ты сам водишь?! — Ага. — Мне не влетит. На катере мне кататься не запрещали, — хитро ухмыльнулся он. — Вот и отлично! Тебя как зовут? — Пеле. — Я — Энрик, а это Виктор. Аттракцион «катание на катере» продолжался час, а потом мы пошли купаться в холодном ещё море. Через два часа я знал всё, что меня интересовало. Жили местные жители все таки не в бараках и не в перестроенных конюшнях. По палермским меркам тесновато, но по собственным представлениям Пепе — неплохо. В школу детей возили на ближайшую военную базу, это я узнал ещё у Фаэнцы, а вот кемпо тут никто не занимается. Плохо. Традиции надо поддерживать, а то опять начнутся проблемы — армия небоеспособна, граждане даже себя защитить не могут и так далее. С этим тоже надо что то делать. А прежний управляющий рискнул сделать то, на что не решился Кальяри — не позволил морить голодом своих рабочих. Как он скрывал это от Каникатти, Пепе, естественно, не знал, а осенью при ревизии у него нашли крупную недостачу. Сейчас товарищ Маршано («синьор» — поправил я), квалифицированный агроном, выращивает травку для лошадок синьора Мигеля. Спасибо Кальяри, на это его решимости хватило. Хм, а почему Кальяри мне не написал? Не знал, что это моя плантация? Может быть. Мы лежали на пляже и грелись на солнышке — промерзли в море. — А давайте слетаем на конезавод, — предложил я, — покатаемся верхом, и обедом нас там накормят. — Ты там был прошлым летом? — спросил Виктор. — Угу. Пепе, твое отсутствие не будет заметно? — Не а, они до вечера укатили. |
