|
Спасибо Кальяри, на это его решимости хватило. Хм, а почему Кальяри мне не написал? Не знал, что это моя плантация? Может быть. Мы лежали на пляже и грелись на солнышке — промерзли в море. — А давайте слетаем на конезавод, — предложил я, — покатаемся верхом, и обедом нас там накормят. — Ты там был прошлым летом? — спросил Виктор. — Угу. Пепе, твое отсутствие не будет заметно? — Не а, они до вечера укатили. Сильно он обиделся на родителей, раз говорит «они». Мы оделись и пошли звать Марио на конную прогулку. Марио поморщился: — А без меня вы никак не можете? — Можем, просто я думал, ты тоже захочешь, — удивленно ответил я. Марио помотал головой. — Тогда дай мне совет, как организовать тут секцию кемпо. Марио немного подумал: — М мм, ну тут в двадцати километрах база. Помнишь Росси? — Лейтенанта Росси? Конечно. — Очень может быть, что он не откажется подзаработать, а его начальство не будет против. В конце концов, это политика корпорации. — Понял, гениально. А за его квалификацию ты ручаешься. — Энрик… Иначе я не стал бы предлагать. — Ты полетишь с нами или останешься? — Куда ж я от тебя денусь, ты же обязательно во что нибудь влипнешь. — Постараюсь не влипать! — Это не от тебя зависит, — резонно заметил Марио, — хотя… Ты и сам, конечно… Я позвонил Кальяри и вежливо попросил разрешения приехать. В том, что я его получу, я не сомневался. Правильно не сомневался — в честь нашего прибытия там чуть было не устроили большой праздник. Я немного покатался на Вулкане, а потом оставил Виктора и Пепе осваивать верховую езду под присмотром Марио и отправился исправлять свои ошибки. Синьор Маршано мне понравился сразу: «Делай что должен и будь что будет». К потере любимой работы он отнесся философски: могло быть и хуже. Кальяри был огорчён утратой — не только хорошего работника, сколько интересного собеседника. Я немного подумал и решил поинтересоваться, сколько стоят на острове приличные гражданские внедорожники: пусть Маршано на нём ездит и по плантации и в гости. Я перед ним виноват и должен что нибудь хорошее для него сделать, а сам Маршано да и Кальяри ещё пару лет, не меньше, будут считать элемобиль роскошью. Своего управляющего я перевёз на плантацию сам и по теплому приёму, который устроили ему местные жители, понял, что поступил правильно. Фаэнца был очень недоволен, но постарался не подать виду: теперь это не его дело. Полночи мы обсуждали перспективы развития Тремити и острова в целом. Сперва мне показалось, что Маршано — противник прогресса, а потом понял, что он просто не хочет устраивать тут безработицу. Я почесал в затылке, повспоминал, как поступали в таких случаях всякие успешные дельцы, и через полчаса изложил Маршано свой план: и на ёлку влезем и… не уколемся. У нас тут побережье, отличный пляж, сколько угодно неподходящей для сельского хозяйства земли, а в тридцати километрах уникальная для Этны достопримечательность. Кто нам мешает переделать дом в пансионат (не слишком сложно, прямо скажем — планировка у дома подходящая), а можно и ещё пару корпусов достроить со временем, и часть народа будет работать в нём. Ну и договориться с синьором Мигелем, пусть на конезаводе построят хоть небольшой ипподром, собственно, круг есть, нужны только трибуны, ну и всякие мелочи. А то у него лошади зря овес едят и ничего не делают. Скорее всего, ему понравится эта идея, а уж Кальяри будет просто счастлив: сможет увидеть результаты своего труда ещё при жизни, а то, похоже, он на это и не надеялся. Маршано остудил мой энтузиазм — не все так просто, понадобится стартовый капитал, которым плантация не располагает. |
