|
Но здесь то у нас космос. Хм. Точка Лагранжа! Был об этом разговор на семинаре. У моего поля есть гравитационная ловушка, аналог точки Лагранжа, только не там и по другим причинам, кто то ещё смеялся, что у катеров раздвоение личности, и если в эту ловушку угодил маленький железный метеоритик… М мм, вероятность этого даже не мала, а исчезающе мала. Чтобы ловушка сработала, относительная скорость этого камешка должна быть маленькой. Но все таки такое мое везение. Единственный случай за историю космонавтики! Повторится такое лет через миллион. Проверим ближний радар на максимальное разрешение: о, точно, вот он. Кто то, поди, выбросил банку из под кока колы, а я тут мучаюсь. Замусорили космос! Нет, тяжеловат этот камешек для банки кока колы. Сбить его из бластера? Можно попробовать. Расплавится то он быстро, а вот пока испарится, сутки могут пройти. Ждать так долго? Невозможно; если я завтра не появлюсь на факультете, меня исключат, не дожидаясь сессии, и никакая одаренность не поможет. Лучше я надену скафандр, выберусь наружу и возьму эту штучку в качестве сувенира! Когда ещё представится такая возможность? Ага, так и сделаю, когда мы будем на ночной стороне. Облучаться мне не хочется. — Марио, — сказал я, — мне придется выйти в космос. — С ума сошёл? — Не а, иначе не получится, — соврал я, — ненадолго, и привяжусь, конечно. Так что это безопасно. — Только лучше пойду я, — заметил Марио. — Ты в мой скафандр не влезешь. Надо было безразмерный дарить. — Чёрт тебя побери! Ты уверен, что иначе нельзя? — Угу. Вот на ночной стороне окажемся… И не каркай, а то как поберёт на самом деле. Марио не улыбнулся, а только безнадёжно вздохнул. Ничего страшного, это действительно безопасно. — Рацию я оставлю включённой, мало ли. — Ладно, — согласился Марио. Я надел скафандр и проверил его, как меня учил Антонио. Всё в порядке, а чего ему быть не в порядке, ни разу не пользовались. Вот сейчас мы уйдём в тень. Я взял тросик и пошёл в шлюз. Привязался, воздух откачали, и пошёл. Мне понадобилось не меньше десяти минут, чтобы приноровиться к встроенному реактивному движку. Да, этому можно только в космосе научиться. Не отвлекаясь, я подлетел к ловушке и взял в руку метеорит. Это оказался пористый кусок какого то металла, довольно большой. Интересно. Теперь, выполнив свою задачу, я огляделся, и у меня захватило дух: смотреть на звезды и на Этну через иллюминатор совсем не то же самое, что висеть в космосе, в скафандре. Звёзды большие, яркие и разноцветные, раньше я этого не замечал и считал враньем все разговоры о том, что кто то там красный, а кто то жёлтый, и это ясно видно. Отсюда это действительно ясно видно. А Туманность Андромеды прямо как на картинке в учебнике астрономии, все спиральные рукава видны. Но мне пора возвращаться, а то Марио умрет от беспокойства. Я вошёл в шлюз, закрыл дверь, положил метеорит в антирадиационный ящик. Потом проверил, как облучился мой скафандр — в пределах нормы, запустил воздух, ну и так далее, рутина, хоть и в первый раз. Я сам получил смешную дозу в 0,3 бэра, не страшно. Марио так вздохнул… — Ну как? — спросил он. — Сейчас проверим, но по идее все должно прийти в норму. — А что ты там делал? — подал голос Виктор. — Убирал космический мусор. — Э ээ? — Сейчас тесты пройдут… Объясню. Я запустил тесты. Все в норме. Отлично, сейчас как раз пора покидать орбиту, мы просто сделали лишний виток, и все. Полетели. По дороге я развлекал своих спутников, объясняя, что, как и почему я делал. Через полчаса мы уже сели в парке. — И, даже долетев, не говори «гоп», — сказал Марио, — проверь сначала, что парк кем нибудь не оккупирован. — Типун тебе на язык! Нас уже встречают. |
