Это то, о чём ты так горячо мечтала, Кети?   спросил он с непередаваемым выражением горечи, сожаления и вины, точно сам был в ответе за то, что с ней случилось.   Быть домохозяйкой, подчиняться ревнивому мужу тирану, носить хиджаб и не иметь ни профессии, ни работы? В этом   твоё счастье? В беспрекословном повиновении любимому, обожаемому Аслану? Где же, чёрт возьми, ваша хвалёная грузинская гордость... Как твои родные допустили подобное?

  Я... никогда и никому не жаловалась,   отозвалась Кетеван.   Гордость или глупость, не знаю... Скорее всего, просто банальный стыд. Ведь все они непременно сказали бы: "А ведь мы тебя предупреждали! Мы тебе говорили!" Я долго скрывала от родителей, как мне живётся в Махачкале. Если дело касалось лишь меня, я ещё могла как то стерпеть. В конце концов, действительно   сама виновата. Я была так слепо влюблена в него, что закрывала глаза на всё остальное. Но... когда встал вопрос о здоровье и жизни нашего ребёнка... я просто не могла больше молчать и скрывать. Мне нужна была поддержка близких. Аслан настолько наплевательски отнёсся к новости о страшном диагнозе, что я готова была его убить.

  А его родственники? Они тебя как то поддержали?

  Смеёшься?.. Им было всё равно. Свекровь окончательно разочаровалась во мне, когда её внук родился таким "задохликом". Она всегда была очень прохладно настроена по отношению к Мураду. В общем, я обратилась к своей семье в Грузии... и они уговорили меня подать на развод, пока ребёнка окончательно не угробили таким равнодушием.

Кетеван слегка поморщилась.

  Это была чуть ли не война. Скандалы, слёзы, угрозы и истерики... К счастью, свекровь была только рада сложившейся ситуации   она и убедила Аслана, в конце концов, отпустить меня с миром. Ведь я в любом случае была его недостойна, по её мнению... А у неё уже была присмотрена другая невеста, и она торопилась как можно скорее устроить сыну новый брак   чтобы, пока не поздно, он мог порадовать её другими, здоровыми и крепкими, внуками... Вообще в Дагестане дети после развода родителей обычно остаются с отцом. Но здесь... никто не хотел взваливать на себя эту ответственность. Кому это надо   возиться с больным ребёнком? Жить в постоянном стрессе, в вечном напряжении и страхе: не дай бог хотя бы лёгкая простуда или температура, слабое сердце не справляется даже с небольшими нагрузками, могут возникнуть осложнения, не говоря уж о...

  Можешь не объяснять,   заметил он вскользь.   После инфаркта врачи больше всего пугали меня именно вирусами... Даже заставили сделать прививку от гриппа.

  В общем, я просто забрала Мурада и уехала домой, в Грузию. Странно   я прожила в Махачкале больше двадцати лет, а "домом" она для меня так никогда и не стала...

Она покачала головой в такт собственным мыслям.

  Ну, а дальше... дальше началась беготня по врачам и больницам Тбилиси, поиск специалистов, консультации, попытки нащупать пути решения проблемы... Все сходились на том, что если сделать пластику аортального клапана   есть шанс выжить. Но это очень сложная, очень рискованная операция именно в нашей, конкретной, ситуации, её могут провести только высококлассные специалисты. Я перелопатила весь интернет и выяснила, что такие операции качественнее всего делают за границей, лучше в Германии или Израиле. В Грузии просто нет клиник подобного уровня и гарантий. Разве что в Москве... но только в какой нибудь хорошей частной больнице, где будет больше шансов выжить.

  Операция дорогая?   спросил Белецкий.

  Ну, как сказать... не так дорого за спасение жизни ребёнка,   Кетеван усмехнулась.   Всего то десять тысяч долларов за то, чтобы мой сын был здоров. Но ты не думай,   добавила она торопливо,   деньги у меня есть, я не собиралась просить их у тебя.