— Нет! Пусть лучше так, — вздыхал Лиаренус, в очередной раз предаваясь размышлениям по этому поводу.

Вот и приходилось ему обходиться всякой швалью: беглыми рабами, разбойниками да бродягами. Он находил их на базарах либо в нищенских кварталах, таких как мол в Аренджуне или Пустынька в Шадизаре. Соблазнив бродяг высокой, по их понятиям, платой, Лиаренус привозил их в свое поместье, где они работали у него за кров, пищу и женщину, не помышляя об изменении своей судьбы, не желая даже уйти от него, потому что колдун неустанно потчевал их своим заколдованным напитком. Если же они, по его мнению, работали плохо, то плети всегда были наготове, а если не помогало и это, бедолага заканчивал свой земной путь в пещере. Очень удобно — ни следов, ни лишних забот, да и байрагам какая-никакая радость.

Закончив свои утренние дела, Лиаренус собрался пообедать: несмотря на свой достаточно преклонный возраст и худобу, он любил поесть — и отнюдь не простую пищу, годную лишь простолюдинам. Колдун предпочитал изысканные яства и для этого держал много поваров, выписанных из разных мест, и прочей кухонной челяди.

— Давай, — кивнул он ожидавшему его распоряжений мальчишке, и тот стремглав бросился на кухню выполнять указание хозяина.

Через несколько мгновений двое слуг, одетых в белые одежды и такие же тюрбаны, поставили перед ним чашу для омовений. Колдун смочил кончики пальцев в душистой воде, настоянной на лепестках роз, и протянул руки слугам, которые бережно высушили ладони своего господина мягкими полотенцами из кхитайской ткани.

Слуги убрали чашу; ее сменил изящный деревянный столик на красиво изогнутых резных ножках. Лиаренус любил в летнюю пору трапезничать на воздухе, когда ничто, кроме дуновения легкого ветерка, приносящего прохладу от брызг фонтана, да щебета птиц, не нарушало его спокойствия. Иногда ему было скучно принимать пищу в одиночестве, и он приказывал позвать Колченогого Карбана, а совсем уж редко удостаивался такой чести Чернявый Эугеш.

Несколько подпорченное утренним происшествием с пастухом настроение стало улучшаться при виде процессии слуг с подносами, выходивших из дверей кухни. Лиаренус вновь представил стройные ряды своих зеленых монстров, и этого впечатления было достаточно, чтобы сделать мальчишке знак левой рукой. Тот уже знал, что это значит, и помчался за Эугешем и Карбаном — видно, сегодня хозяин в хорошем расположении духа.

Старший подавальщик тем временем почтительно склонился перед господином, держа на подносе два серебряных кубка.

— Белого, — выбрал Лиаренус.

Потягивая нежное душистое вино, привезенное специально для него из далекой Мессантии, Горбун с удовольствием наблюдал, как в пяти шагах от него на специальном блюде повар отделял ножом плавники огромного осетра, отваренного в кхитайском бамбуковом соусе.

— Садитесь, — разрешил он Колченогому Карбану и этому ублюдку Эугешу, которые, запыхавшись, прибыли по зову господина и теперь смиренно ожидали приглашения.

Когда его ближайшие помощники разместились на подушках возле столика, хозяин знаком повелел слугам отойти подальше. Приказ был мгновенно исполнен, и Лиаренус, понизив голос, обратился к Эугешу.

— Вот что я скажу тебе, — начал он. — Я недоволен твоим приятелем из Гиркании, которого ты поставил разносить напиток. Ты его сам нашел или кто-то посоветовал?

— Он был слугой у твоего брата, почтеннейший, — ответил Эугеш, — и я думал…

— Думаю здесь только я, — перебил его колдун.