– Я Соловей – придумал себе кличку – А ты?

– А я, «Проходите мимо, товарищ» – блондинка нахмурилась, приоткрыла газету на столе. Там лежал ТТ. Весело тут. Я пожал плечами, потопал дальше.

За столом на кухне сидел тип, который наверняка был по недоверчивости круче меня. Свой пистолет он держал на виду, а Линкевич, внезапно избавившийся от хромоты, стоял наготове с другим. Сидящего я видел на фото, Кудря его фамилия. Признал сразу, поэтому поздоровался, как и положено вежливым людям, пришедшим в гости:

– Здравствуйте, Иван Данилович. Я Петр.

На отчество он, конечно, не тянул, молод еще, наверняка и тридцати нет. Было в нем что-то такое вертлявое. То ли волосы волнистые, то ли брови домиком. Или странноватая полуусмешка тонких губ. Или взгляд какой-то наивный. Ну не знаю. Но вот трояк до зарплаты я бы ему не дал, почему-то у меня сложилось такое впечатление. Наверняка обманчивое. Говорили мне о нем как о парне грамотном и надежном. Так что выражение лица, скорее всего, было только способом маскировки.

– Здравствуйте. Максим. Называйте меня только так, – ответил он.

Голос у этого парня был мягкий, певучий. Небось, с Полтавщины откуда-то родом. Вот как заговорил он, так и выражение лица сразу поменялось, стало сосредоточенным. Артист, да и только.

Я, не дожидаясь приглашения, пододвинул к столу крепкий еще с виду табурет и сел напротив этого Максима.

– Поговорить надо, – сказал я, щелкнув в кармане предохранителем и после этого спокойно положил руки на стол.

Собеседник намек понял, тоже свой пистолет со стола убрал. Сзади прошаркал в другую комнату хозяин квартиры, а за ним протопал Ильяз.

Хорошо поговорили. Продуктивно, как говорят начальники. Кудря коротенько рассказал о своих планах. Видать, такие ценные указания ему дали. Так как меня интересовал Крещатик, то по нему он и доложился. Единственное, я ему посоветовал проводить взрывы во всяких конторах не тогда, когда там будут местные. А то потом те же фашисты начнут рассказывать о кровавых преступлениях большевиков, уничтожающих мирное население. Подумав, он согласился.

Рассказал товарищ Максим еще и о том, что в разных районах создаются подпольные райкомы, дал мне парочку адресов. На всякий случай запомнил, хоть и без особой охоты. Мне эти товарищи Михаил и Трегуб не очень нужны, у них на копейку возьмешь, на рубль отдашь. Но пусть будет, мало ли что…

А под конец разговора он меня смог удивить. Он сказал, что сюда ходить не стоит, тут радиоточка, нечего внимание привлекать.

– Так давайте адресок, мне без разницы, где связь держать, – говорю я. – А про эту квартиру, считайте, забыл.

– Небоскреб Гинзбурга знаете? Он выселен, там никто не живет.

Наверное, что-то в моем взгляде показалось ему странным и он тут же как-то подобрался весь, что ли. И я тоже вспомнил слухи, что какие-то подпольщики натаскали в какой-то большой дом взрывчатки и случилось неизбежное. Так вот они подпольщики, вот дом, наверняка, и безголовых исполнителей с горящими глазами у товарища Максима тоже найдётся немало.

– Восьмой этаж? – сразу в лоб спросил я. К чему хороводы водить?

– Да…, - похоже, я его обескуражил, вон как смотрит.

– Значит, не ослышался я. Всё дело в том, товарищ Максим, что у нас там оборудован наблюдательный пункт, – смотрю, а он всё кивает только, – и нам, как бы так сказать помягче… ваши склады там пока не нужны. А после того, как мы свое дело сделаем, тогда и заселяйтесь, не жалко.

– И какое… ваше дело? – вроде пришел в себя подпольщик.

– Узнаете, не беспокойтесь, – улыбнулся я.