– Выбью ведь дверь! – громко закричал я, еще раз стукнув сапогом по двери.

Тишина сменилась шуршанием, кто-то приоткрыл немного дверь и посмотрел в щель:

– Открывайте, я по делу, – прикрикнул я.

Дверь захлопнулась и тут же приоткрылась, загремев перед этим цепочкой. Низенький, носатый еврей близоруко смотрел на меня.

– Молодой человек, зачем так шуметь?

– А зачем таиться? – вопросом на вопрос ответил я.

– Как зачем? Старый Гершнер пережил революцию, мировую войну, конфискации и даже арест. Ученый знаете ли… Что бывает, когда начинается новая война, представляю себе очень хорошо! Впрочем, чем могу быть полезен? Вы сказали, что по делу…

– Мне нужны обручальные кольца.

– Вэй! Куда мир катится… Взрывы, бомбежки, а молодежи кольца на свадьбу подавай. Нет у меня ничего. Можете зайти и проверить. Все сдал властям в Гохран еще неделю назад.

– А из этого сможете переплавить? – я показал ювелиру два золотых червонца. Тот заинтересовался, взял монеты, взвесил их в руке.

– Да, настоящие царские. Проходите, молодой человек.

Еврей пошаркал по коридору, я пошел следом. Квартира оказалась неожиданно большая, похожая на коммунальную. В одной из комнат была оборудована целая ювелирная мастерская.

– Все соседи разъехались, сыновей забрали в армию, а младшего вместе с женой увезли в эвакуацию. Один тут кукую.

– Что же вы не уехали? – спросил я, усаживаясь на колченогий стул. – Евреев немцы не щадят!

– Это все сказки, молодой человек! Я видел немцев в ту, прошлую оккупацию. Культурная нация, а хорошие ювелиры нужны всем.

Гершнер включил газовую горелку, поставил на нее маленький тигель. Бросил туда монеты.

– Я не спрашиваю откуда у вас царские червонцы. Но спрошу – чем собираетесь расплачиваться за работу?

После этого захода я передумал уговаривать Гершнера уезжать срочно из города, молча достал третий червонец, протянул его. Старому засранцу вполне могло бы хватить остатков от работы.

– Этого достаточно?

– Более чем. Даже дам сдачу.

Еврей вышел из комнаты, через минуту вернулся с пачкой мятых советских рублей.

– Это ваше.

Я не пересчитывая засунул деньги в карман.

– Более чем.

– Размер какой? – спросил Гершнер.

Я задумался. Такими подробностями я, если честно, не интересовался. Сам я никогда колец не носил, а у Веры даже не догадался спросить.

– Не знаю, – признался я.

– Молодежь, – заворчал Исаак Львович. – Ногами в двери стучать и стрелять ума хватает, а такое простое дело как размер пальца невесты для них высшая математика. Какая рука у дамы?

– Обычная рука, не большая и не маленькая, – ответил я.

– Ладно, сделаем восемнадцать, если что, принесете, я уменьшу… бесплатно, – добавил он, подумав. – Свою руку покажите… ага, двадцать три…

Ювелир занялся кольцами, попутно просвещая меня насчет червонцев.

– Нынешние Сеятели не чета царским монетам. Начеканили какого-то грязного крестьянина на аверсе, зерно он сеет… а кому нужна такая глупая монета? За границу не продашь, народ носы воротит. Золото там тоже подозрительное. Нет, кое-кто из большевиков понимал это. Слышали историю с Большой головой Николая?

Я покачал своей.

– Товарищ мой, Шмуль Лазаревич, рассказывал, что году в двадцать пятом Советы хотели купить зерно за границей.