Но полно! злобный бес меня завлек

         В такие толки. Век наш – век безбожный;

         Пожалуй, кто-нибудь, шпион ничтожный,

         Мои слова прославит, и тогда

         Нельзя креститься будет без стыда;

         И поневоле станешь лицемерить,

         Смеясь над тем, чему желал бы верить.

143

         Блажен, кто верит счастью и любви,

         Блажен, кто верит небу и пророкам, —

         Он долголетен будет на земли

         И для сынов останется уроком.

         Блажен, кто думы гордые свои

         Умел смирить пред гордою толпою,

         И кто грехов тяжелою ценою

         Не покупал пурпурных уст и глаз,

         Живых, как жизнь, и светлых, как алмаз!

         Блажен, кто не склонял чела младого,

         Как бедный раб, пред идолом другого!

144

         Блажен, кто вырос в сумраке лесов,

         Как тополь дик и свеж, в тени зеленой

         Играющих и шепчущих листов,

         Под кровом скал, откуда ключ студеный

         По дну из камней радужных цветов

         Струей гремучей прыгает сверкая,

         И где над ним береза вековая

         Стоит, как призрак позднею порой,

         Когда едва кой-где сучок гнилой

         Трещит вдали, и мрак между ветвями

         Отвсюду смотрит черными очами!

145

         Блажен, кто посреди нагих степей

         Меж дикими воспитан табунами;

         Кто приучен был на хребте коней,

         Косматых, легких, вольных, как над нами

         Златые облака, от ранних дней

         Носиться; кто, главой припав на гриву,

         Летал, подобно сумрачному Диву,

         Через пустыню, чувствовал, считал,

         Как мерно конь о землю ударял

         Копытом звучным, и вперед землею

         Упругой был кидаем с быстротою.