Она протянула мне руку, я соскользнул в воду. Я уже собирался забраться под свой остров, как услышал исходящий оттуда, где я только что находился, беседуя с Мартой, очень знакомый мне громкий голос:

— Миссис Вернер, я пришел проститься. Правда, я убежден, что расставание со мной вы перенесете очень тяжело, но могу успокоить вас, что очень скоро мы увидимся снова.

Это был Джонатан Мелтон, и говорил он таким гнусным, насмешливым тоном, что я бы с удовольствием выпрыгнул из речки, схватил его и утащил с собой в воду. Но мне нужно было думать и о Марте и о Мерфи. Поэтому я забрался в свое укрытие и прислушался. А он продолжил:

— Я уйду не один — вы тоже должны будете покинуть лагерь вместе со мной.

«Эх, — подумал я, — только бы она была благоразумна. Если бы она не промолчала, а ответила ему». И Марта оказалась умницей; она, верно, убедила себя в том, что я ушел недалеко и захочу услышать продолжение разговора. Она сказала:

— Покинуть лагерь? Когда же?

— На рассвете, вместе с теми индейцами, что выступят против нихоров. Я докажу вам, как мало боюсь и вас, и ваших честных друзей. Моя открытость должна сказать вам, что вы уже теперь больше для меня не существуете. Краснокожий Виннету и так называемый Олд Шеттерхэнд погнались за нами. Вы и ваш адвокатишко не могли дождаться результата и последовали за ними. С вашей стороны это было глупо. Разве Мелтоны не доказывали вам — вы совсем не на тех напали. И вот вы и адвокат в моей власти, а через четверть часа я поскачу с отрядом из полсотни могольонов, чтобы схватить Олд Шеттерхэнда, Виннету и англичанина. Если они все еще находятся в «замке», мы доберемся и туда, а потом нападем на них. Если же они уехали, мы повстречаем их по дороге. В любом случае мы их, считайте, уже схватили. А вас с адвокатом заберут утром краснокожие, чтобы мне не надо было так далеко возвращаться. Я подожду их, а значит, и вас в одном уютном местечке, которое зовется Темная долина. И как вы думаете, что произойдет потом?

— Вы отпустите нас на свободу?

— На свободу? Такое могла сказать только женщина. Я же — наследник старого Хантера. Слышите? Я! И другого наследника быть не может!..

— Вы хотите нас… убить?

— Убить? О, кажется вы начинаете что-то понимать. Вы так близки к правде, что почти схватили ее за вихор.

— Сэр, все может произойти совершенно не так, как вы думаете, если вы не встретитесь с Виннету и Олд Шеттерхэндом!

— Это исключено. Либо они еще находятся в пуэбло и тогда попадут в ловушку, либо уже погнались за мной, а так как туда есть только один путь, то мы обязательно встретимся. Такие умные парни, а так неосторожно поступили; им и в голову не пришло, что я, беглец, захочу вернуться!

— А почему вы исключаете, что нихоры победят могольонов и тогда я попаду в руки победителей, а не к вам?

— Те-те-те, бабьи домыслы! Нихоры и не подозревают, что мы выступаем против них. Мы обрушимся на них, как ястребы на голубей. Я приказал ни на секунду не сводить глаз ни с вас, ни с адвоката. Вас привяжут к лошадям. Возможно, вождю придет в голову милая мысль спрятать вас в фургоне, потому что вы не сможете ехать верхом и, следовательно, будете сдерживать продвижение вперед. Но в любом случае возможности бежать у вас не будет. И не думайте, что вашим друзьям удастся увильнуть от меня и спасти вас. А теперь ступайте в палатку! Стражницам приказано не выпускать вас до утра.

Кажется, она повиновалась приказу, потому что слушать мне больше было нечего. Мы подождали немножко и оттолкнулись от берега. Я предполагал, что все часовые последовали призыву вождя, и действительно, у реки никого не было видно. Тем не менее мы плыли с теми же предосторожностями — на всякий случай, пока не миновали сторожевую цепь.