— Разумеется. Я не собираюсь говорить о прежнем своем опыте. Но даже то, что произошло в последние дни, могло бы вам подсказать, что мы справимся с этим без больших усилий и совершенно не подвергаясь опасности.

— Конечно, вы не подвергнетесь опасности, потому что вы мастер в таких делах, особенно в разведке или неожиданном нападении. Вы ведь и меня схватили подобным образом. Тем большего труда будет стоить вам пленение этих троих, потому что вы не знаете, где они живут и где они прячутся.

— Но мы же сможем это быстро установить.

— Возможно, но, пожалуй, уже тогда, когда будет слишком поздно, и те, которых вы хотите поймать, скроются.

— Вы говорите загадками, мастер Плейер. Сначала сказали о жилье, потом об укрытии. Как это связано между собой? Нельзя же укрытие считать квартирой!

— В обычных условиях — нет, но здесь — да. У этой троицы есть вполне удобное в данных условиях убежище, которое укрыто от посторонних глаз, что даже вашего знаменитого чутья не хватит, чтобы раскрыть это жилище.

— Но они же оставят следы, которые смогут нам помочь.

— Вряд ли, потому что местность такая каменистая, что на земле не видно никаких отпечатков.

— Тогда мы устроим засаду. Мелтон временами же будет покидать свое жилище, которое вы назвали укрытием, вот мы его и поймаем.

— Конечно, он будет оставлять убежище, но только ночью, потому что он предупрежден. Мое сообщение о том, что я видел на асиенде Виннету, передавали от одного поста к другому, и оно, наверняка, дошло до Мелтона. Правда, нет оснований предполагать, что он знает о нашем предприятии больше, чем я вам второпях рассказал, но этого вполне достаточно, чтобы он проникся подозрением и стал расследовать дальше. Когда там, в долине, я говорил с вами, то не догадывался, что вы и есть Олд Шеттерхэнд, однако мы знали, что Виннету неразлучен с Олд Шеттерхэндом, и он, весьма вероятно, попытается вас освободить. Если ему это удастся, то скорее всего вы сразу же отправитесь в Альмаден. Значит, во всех случаях Мелтон и Уэллеры будут вести себя так, как им подскажет осторожность. Они выходят из убежища по ночам. А путь до рудника им проделывать все равно когда — ночью ли, днем ли.

— Так! И вы знаете место, где они скрываются?

— Да, это так.

— А вы не думаете, что я смогу заставить вас выдать мне расположение этого места? Я поставлю вас перед выбором — информация или смерть!

— Но это вам не поможет. Если бы вы хоть раз вознамерились обходиться со мною так, как с Мелтоном, то смерть стала бы для меня неизбежной. Я буду говорить только тогда, когда получу надежду быть помилованным.

Я был убежден, что сломлю его сопротивление, и мне стоило только покрепче сжать его руки, как он выдал бы мне тайну. Однако постоянное повторение одного и того же средства запугивания было мне противно, а я хотел узнать от Плейера не только о местопребывании Мелтона. Поэтому я посчитал за лучшее выказать свое расположение к нему и сказал:

— Ну, предположим, что мы сохраним вам жизнь, тогда на чью же совесть падет ответственность за все, что вы совершите в дальнейшем? Да на нашу. Вот если вы умрете, то ничего плохого больше уж сделать не сможете.

— Будьте спокойны, если вы сохраните мне жизнь, я уж сумею ею распорядиться иначе. Я был, как уже говорил, не злым, а только лишь легкомысленным и был бы всю оставшуюся жизнь весьма вам признателен, если бы вы только однажды изволили проявить снисхождение. По меньшей мере — попытайтесь!

— Хм! Попытка — хорошее дело, особенно если она удачна. Я мог бы, конечно, попытаться вывести вас на честную дорогу.