Едва Тубэй переступил порог, он тотчас крепко стиснул Юхуань в объятиях и поцеловал ее прямо в губы, его действия были выверены, тверды и решительны. В этом поцелуе растворилась вся ненависть Тубэя. Осязание ее губ наполнило его душу нежностью, житейской грустью и радостью. Из глаз Тубэя выкатились слезы, он обхватил ее лицо ладонями и с болью спросил:

– Кто он?

Юхуань похлопала глазами, притворяясь, что не понимает, о чем речь:

– Ты кого имеешь в виду?

Потом она взяла Тубэя за мочку уха и, массируя ее, в такт произнесла:

– То был хозяин этой квартиры.

Желая перевести разговор на другую тему, Юхуань вдруг обратилась к нему с вопросом:

– Как ты думаешь, и чем же я, оказывается, занимаюсь?

Произнесенное ею слово «оказывается» весьма насторожило Тубэя. Он молчал, а в голове его все крутилось это «оказывается». Для новоявленного горожанина слово «оказывается» всегда ассоциировалось с концом чего-либо. Что касается нынешних жителей, то они воспринимают это слово не как давно прошедшее, а как последнее пристанище для души и сердца. Тубэю не под силу было представить, кем раньше была Юхуань, особо не задумываясь, он выпалил:

– Я хочу тебя.

И Юхуань отдалась ему. Целый вечер они непрестанно занимались сексом, с одной стороны закрепляя старый опыт, с другой – пробуя что-то новое, пока наконец их постельные фантазии не иссякли. В один из самых неподходящих моментов у Тубэя запищал пейджер. Он тотчас вскинул голову, словно его ударило током, замер и перестал соображать, что к чему. Между тем Юхуань была уже практически на грани, разгоряченная, она проявляла некоторое нетерпение:

– Не надо, не надо.

Ее слова могли показаться сбивчивыми, но все и так было понятно. Эта краткая пауза несколько прояснила сознание Тубэя, который вдруг обозлился. Чертов Тунань, чертова Юхуань, убил бы обоих! Тубэю пришлось настраиваться заново, его негодование повергло Юхуань в сильное возбуждение, каждое движение приносило ему новое мучительное ощущение. В сердцах он выпалил:

– Ты меня до смерти довела, я больше не могу, не могу!

Тубэй плотно сжимал обе кисти Юхуань, широко раздвигая пальцы, она в такт своим телодвижениям повторяла:

– Давай умрем вместе, вместе.

Пронзительный оргазм жгучей болью отозвался в освободившейся душе Тубэя, и он уже совершенно исступленно закричал:

– Все, все!

Растратив все свои силы, Тубэй разжал руки. Юхуань, обняв Тубэя за спину, продолжала удерживать его на себе. Пока они восстанавливали дыхание, выкатившаяся у Тубэя слеза упала на щеку Юхуань. Пришедшая в чувство Юхуань ощутила на себе эту расползшуюся слезинку, довольная вытерла ее и тихо сказала:

– И правда, так замечательно. У меня давно такого не было.

Тубэй уговаривал себя забыть о своем проклятом пейджере, но, несмотря на все усилия, никак не мог стереть из памяти его настойчивое присутствие.

– У меня такое впервые, – задумчиво произнес Тубэй.

Юхуань, легонько поглаживая его спину кончиками пальцев, нежно прокомментировала:

– Ты входишь во вкус, мой мальчик.

Тубэй приподнялся, чтобы сменить позу:

– Я имел в виду, что впервые не отреагировал на звонок старшего брата.

– Ты еще можешь думать о звонках, – недовольно произнесла Юхуань.

– Я должен постоянно что-то придумывать.

– А к чему это вранье? Чем больше ты врешь, тем больше впадаешь в зависимость, так что лучше этого не делать.

– Ну я же не могу сказать, что как раз тут занимаюсь с тобой сексом, это неудобно.

– А почему бы тебе не сказать, что твой аппарат просто был выключен? Неужели так трудно сказать правду?

Сильная простуда Тунаня была знаком того, что его организм уже настроился на осень.