Сын зари, ты окутан вуалью, И ревет в твоем сердце тоска, "Нет!" - кричишь ты в безмолвном страдании. "Вам не вырвать огонь из меня!"

Год от года все больше пылает, В сердце скованном жажда борьбы, Из страданья все выше взрастают, Стебли страстью объятой души.

Средь веков, в одиночестве лютом, В звездных муках святого борца, В его страсти, в горенье безумном, Появилась корона творца.

Так из неба порой ударяет, В древо стройное огненный меч, И из пепла, из смерти взрастает, Выше прежнего дерева свеч.

"Я живу! - заревело в просторах. - Я иду, чтобы рай твой возжечь, Разорвал я стальные оковы, Вас теперь никому не сберечь!"

И он вспыхнул звездою сверхновой, Разрывая постылую сеть, И уж думал лететь в рай по новой, Как, увидел знакомую тень.

"Здравствуй брат!" - заревел дух огнистый, Закружил, пламень новый ловя, "Я пришел рассказать тебе быстро, Что случилось за эти века.

На земле нынче новый хозяин, Он из плоти, как быстрая лань; И в душе его, волей творенья, Тлеет бога спокойная длань.

И он бродит по райскому саду, Там, где раньше кипели моря, Собирая чудесные звуки, И спокойствие в сердце копя.

И без страсти он правит землею Жалкий шут в этой клети творца, Не мечтая, не рвясь за судьбою, Засыпает средь белого дня...

Вновь замыслил подняться на бога? Но не хватит нам сложенных сил, Для того, что б хотя ненамного, К его райским вратам подступить"

Запылали бордовые очи, Как две молнии в темной крови, И с тоскою, как боль, вековою, Он с дрожанием так говорил:

"-Значит, нам не добраться до рая, И не свергнуть тирана-творца; Даже в сад, за высокой стеною, Не проникнуть нам, братья-друзья.

Как хотел я... а, впрочем, неважно Эта тайна со мною умрет; Ведь сжигающий пламень творенья, Ярче прежнего в сердце горит.

Ведь в душе моей нету смиренья, Против светлого войска пойду, И в борьбе, и в огне, и в мученье, Скоро гибель свою я найду.

Ну, а впрочем - не мало ли толка, Просто так, ни за что погибать, Оставлять эти душные стены Духу новому в них прозябать.

На земле, над которой когда-то Я в заре в первый раз зарыдал, Оставлять в кандалах сердце брата, Кого неба властитель сковал.

Я отдам ему пламень творенья, А в душе спрячу цепи его; Вижу, вижу в веках я мученья, Но иного пути не дано.

Я желал, чтобы вышло иначе; Но любви пламя, видно, ушло; Только вечное в боли проклятье, Мне с рожденья творцом суждено!"

"Мы с тобой, старший брат! - закричали Духи первой огнистой зари. Ярко крыльями в небе сверкая, Сильной верой в созвездьях мерцая.

"Ты исполни, что нынче задумал, Мы же рядом с тобою пойдем; До конца с тобой путь разделяя, Мы от наших страстей не уйдем."

Сквозь просторы к родимому дому, Духов огненных злато летит. Среди звезд, словно стая большая, К милой родине быстро парит.

Вот земля, точно синяя капля Бесконечно летящая вниз, Где-то там, в серебристом сиянии Ангел-стаж в темной бездне повис.

"Мы задержим!" - кричит духов стая, И вот новая битва кипит, Сын зари, в небе ярко сверкая, К своей милой, родимой летит.

Как давно он здесь не был! О пламя! Змеем черным на землю он пал, И шипя и крича в этой страсти, Ее быстро всем телом обнял.

Вон и гром засинел в дальней туче, И подул свежий ветер лесной, Как звенят эти райские кущи, Как поет соловей луговой!

Еще издали говор услышал, Брата младшего, младшей сестры, И своим волшебством обратился В древо светлой и мягкой красы.

А на поле выходят те двое, В ком под плотью теплиться душа. Впереди статный муж с бородою, Позади красна дева мила.

"Подойди! - зашумел в древе ветер, Прилетевший из пламенных дней. Раздалось громовое шипенье, Среди страстью плетенных ветвей.

В это время в синеющим небе, Всколыхнулась бордовая сыпь; Где-то там поспешали святые; Побивая сынов огневых.