Пасть и прощенье пред троном молить, И в братьях меньших всю тишь воскресить. Вижу не хочешь - упрямство горит; А ведь тебя ждут густые сады И дева чистой, небесной красы.

Дрогнули, дрогнули вихри твои, Вижу, как рвутся желанья души... Но ты молчишь - видно, так суждено, Адское пламя твой разум сожгло!"

Цепь отпустили в огнистый поток, Что из небесного пламени тек, Вместе с течением яркой звезды, Боль подхватила и сына зари.

"О, наш учитель, мы вместе с тобой! Духи пылают огнистой зарей. Рядом с ним в черную бездну летят, И без печали на звезды глядят.

"Лучше уж в ад нам спуститься с тобой, Чем трепетать под небесной пятой. Лучше уж вечность в мученье пробыть, Чем властелину по рабски служить!"

Мрачным багрянцем он в бездну упал, Яркой зарей, кровью там запылал. Кровью небес, кровью страсти своей, И кровью им пробужденных людей.

Черные цепи и звездный пожар, В сердце нахлынул - он муку познал. Глубже и глубже на черное дно, Тянет его раскаленное зло.

Рвет, разрывает на мелкую пыль, Вспышки мерцают, сквозь огненный дым, Вихри из стали его тело жгут, И никогда к звездам путь не дадут.

"Нет, не предам то, что людям отдал, - среди мучений он страстно шептал. - Пусть в каждом сердце, рожденных землей, Пламень творенья пылает звездой.

Пусть среди долгой, тяжелой борьбы, Вырастит сердце из вечной мечты. К небу восстанет святой человек, И станет править твореньем вовек!"

КОНЕЦ

9.01.98 - 14.01.98

ДРАКОН

(ПОЭМА)

Посвящаю своим снам и KITE

Сегодня у лесного пруда, Я на колени ночью встал, И вот кусочек свята чуда Луну я из воды достал.

"Прости. - шептал я водам темным. "-Я только на ночь заберу, А завтра вновь глубинам сонным, Я это чудо принесу."

Сказал, и бережно в ладонях, Я серебристый круглячок, Понес по улицам, червоня, Сей серебристый светлячок.

И вот я дома - поскорее, Кидаю в банку лунный диск, И все светлее, все светлее, Незнаю, может - это риск?

Пусть - это риск, но - это чудо, Но - это маленький пятак, Я из глубин лесного пруда, Поднял сказанье просто так...

* * *

Незнаю, может вы слыхали, Есть в дальних горах три хребта, Где скалы болью древней встали, Где льется песня звезд чиста.

Они лежат средь одиноких, Среди холодных мертвых стран, Где только ветер дней далеких, Завоет, словно злой обман.

И в черноте, на дне ущелий, Гремит холодная вода. Из черной бездны вдохновений, Летит падучая звезда...

Там, где столкнулись древни скалы, Там, где хребты на бой сошлись Плато, где в ветре стонет малый, Домишка, где века сплелись.

Откроем маленькую дверцу, Согнувшись, в теплый дым войдем, Возьмем, мы тепленького хлебца, К колдунье древней подойдем.

Она сидит, в веках, седая, Согнувшись в скорбной тишине, А, ведь, была она младая, И пела песни на заре.

Как реки камень пробивают Морщины слез-веков болят, А руки темные качают, Платок, где горы звездами горят.

Молчит холодная колдунья, И тихо плачет тишина, Смотри в платок, где полнолунья, Застала в скалах глубина.

Платок приблизится, раскроет, Глубины лунной старины, О, - он задвижется, накроет, Вас тихим саваном Луны...

* * *

Дева именем Иза, Среди скал гуляла, По тропинкам, как коза, Весело бежала.

Не боялась ничего, Этой лунной ночью Позади - стена дома ее отчего. Где правитель этих стран, кому Иза дочерью.

Впереди - тропинки скал, Серебро ущелий, Там, где горец (даже мал), Изведал учений.

По тропинке вверх бежит, Руки простирает, Песнь веселая звенит, К звездам улетает.

Вот последняя ступень - Иза выбегает На ходное плато, пенье умолкает, Серебристый тут огонь Злато лунное сияет.

Иза видит - из небес, Из пыли вселенной, В ревом гневным, точно бес, Падает огонь нетленный.

Вот уж над горами, Над Изой висит, Точно в рог ветрами, По небу трубит.