Все согласно кивнули.

            — Ничего не поделаешь, — вздохнул врач. — Сейчас на индикаторе антиграва лишних шестьдесят четыре килограмма. В нашем распоряжении восемнадцать часов, чтобы отыскать лишние килограммы и…

            — Нам их никогда не отыскать, — сказал Алексей. — На корабле нет больше ничего лишнего.

            Лагерссон пристально поглядел на друзей, а те в свою очередь смотрели на него так, словно решение проблемы зависело только от него одного.

            Снизу слышался глухой ропот космонавтов, никто больше не

            смеялся. Недовольство нарастало с каждой секундой.

            — Чего вы от меня ждете? — со злостью спросил Лагерссон.

            — Конечно, проще всего собрать всех и сказать: «Друзья, один из нас лишний. Давайте кинем жребий, и тот, кому не повезет, должен умереть. В одиночестве, как брошенная собака».

            Четверо офицеров не отрывали от него взгляда, и в их глазах читались растерянность и немой упрек.

            — А кое-кто из вас считает, что я должен добровольно покинуть «Ибис», не так ли? Еще бы, ведь я командую кораблем, а командир обязан показывать пример!

            — Никто этого не говорит, — отозвался Фултон.

            — Смешно — обычно в случае опасности капитан покидает корабль последним. А я, по-вашему, должен покинуть его первым. — И Лагерссон неестественно рассмеялся.

            — Послушай, Арне, во время посадки индикатор антиграва был блокирован. Может, быть, он просто испорчен? — сказал Фултон.

            — Что ты этим хочешь сказать?

            — Он показывает шестьдесят четыре килограмма лишнего веса, но, возможно, это ошибка. Почему бы нам не попытаться взлететь?

            Лагерссон на секунду задумался.

            — Согласен, — сказал он. — Попробуй.

            Двадцать минут спустя Алексей нажал кнопку, корпус космического корабля вздрогнул и завибрировал. Лагерссон не отрывал взгляда от альтиметра. Пятнадцать секунд пролетели в напряженном ожидании.

            — Нуль! — в ярости крикнул Лагерссон. — Мы не поднялись

            ни на сантиметр!

            Все снова собрались в центре салона. Командир обратился к Паульсену:

            — Ну, а что вы предлагаете, доктор?

            — Э, нам остается только сесть на жесточайшую диету. Через три-четыре дня мы изрядно похудеем и сумеем взлететь.

            — Невозможно.