Вуд вдруг стремительно вскочил с кресла.

- И все равно я вам не верю? - закричал он. - Все ложь... Все!.. Если вы действительно из будущего, как вы не попали в лапы Службы Безопасности?! Там сплошь и рядом оказываются люди, которые в подполье полжизни провели!.. Не чета вам... А тут так все просто: пришел, увидел, победил... Зачем вы убили здесь двух радистов?.. Уже одно это изобличает вас с головой!.. Почему это я должен верить вашей сказке про какой-то там выброс, да еще спронт... стопт...

- Спонтанный, - сказал спокойно Маккин, а Карреда уже невозмутимо уписывал консервы, переводя взгляд с одного из них на другого.

- Успокойтесь, Джерри, - продолжал метеоролог. - Вы что же, думаете, что мы пришли к вам сопливыми мальчишками, да?.. Ничуть не бывало! Мы все специалисты по вашему времени, сотрудники Института Истории, так что с подготовкой у нас полный порядок!.. Что же касается радистов, так никто их и не убивал.

- Первый был наш человек, Джерри, - вступил в разговор Карреда, подчищая корочкой хлеба остатки консервов на тарелке. - И когда он выполнил свою часть работы, Джон переправил его домой.

- А труп?..

- Это был не труп, - сказал Карреда. - Это была всего-навсего безжизненная копия его тела, кукла, если хотите... Не мог же он, в самом деле, исчезнуть со станции бесследно... Кстати, надо признать: это была ошибка с нашей стороны.

- А второй?

- А второй появился в ответ на эту ошибку, - проговорил Маккин. Недооценили мы все-таки ваши органы...

- Второй был агентом Службы Безопасности, - пояснил Карреда.

- Я его и пальцем не тронул, - сказал Маккин. - Просто у него оказалась слабая психика... - Он поднялся, подошел к Вуду и положил руку на его плечо. - А что касается истребителя, Джерри, то сейчас мы покажем вам еще одну запись. Она была сделана через три года после завтрашнего дня... Как ни удивительно это звучит.

Он вставил в магнитофон еще одну кассету и пояснил:

- Сейчас вы, Джерри, увидите... если можно так выразиться, главного виновника трагедии.

Запись была сделана в каком-то заштатном кабаке. Вуду показалось по быстро промелькнувшим на экране кусочкам интерьера, что это была "Роза ветров". Потом появился стол, заставленный грязными, захватанными стаканами и бутылками с какой-то неизвестной бурдой странного цвета. Человек, сделавший запись, сидел с одной стороны этого стола, а напротив, за батареей стаканов сидел Мидлтон. Вуд сразу его узнал, хотя этот обрюзгший, заросший щетиной субъект с мешками под глазами очень мало напоминал того молодого весельчака, после баек которого вся рота ржала так, что от хохота звенели стекла в казарме, а приблудный беспородный пес по кличке Фугас, ошивающийся на полковой кухне, начинал истерично лаять и носиться вокруг казармы.

В кадр поминутно лезли какие-то пьяные ощеренные физиономии с предложениями выпить на брудершафт, но Мидлтон отмахивался от них. Запинаясь и все время хватаясь за стакан, он рассказывал про изумрудные звездочки и про внезапное исчезновение облачности, про летающую тарелку и про потерю связи с землей, про взрыв и про то, как после возвращения из полета ему никто не поверил, за потерю двух ракет посадили на губу, а потом вдруг начисто списали из авиации, без пособия. По мере свиданий со стаканом Мидлтон пьянел и пьянел катастрофически быстро, но Вуд его рассказу сразу поверил. Он поверил ему быстрее, чем всем этим неотразимым видам фантастического города и "Кондору" с его смертоносными ракетами. Он поверил ему моментально, потому что никакие другие события не могли превратить развеселого парня и блестящего служаку Мидлтона в этого отвратительного пьяного старика с трясущейся головой, мутными глазами и щербатым ртом.

- Кстати, - сказал Карреда, - через несколько дней после наблюдаемого нами разговора человек этот был найден на пустыре за Южным вокзалом с ножом под левой лопаткой.