- Вся беда в том, Мастер, - сказал медленно Пастор, - что вы абсолютно правы. Цугцванг - вы знаете это слово? Нельзя пропускать ход, а любой ход ведет к проигрышу. Что делать в такой ситуации?

    - Изменить правила игры.

    - Ради бога. Если сумеете..

    - Знаете что? - сказала Физик. - Пойдемте к Художнику. А то он там все один да один...

    - Надо спрятать бомбы, - сказал Мастер.

    - Я знаю куда, - сказала Физик. - В реакторный отсек. Они боятся его, как огня.

    - Я не пойду с вами, - сказал Пастор. - Я хочу еще поговорить с Принцессой... А ведь программа Полковника, как бы уродлива она ни была, сулит выживание человека как вида - хотя и сильно измененного, как члена социума. Может быть, стоит подумать - да и поддержать ее?

    - Это вы так шутите? - спросил Мастер.

    - Это я так размышляю, - сказал Пастор и вышел.

    - Ну и что вы на это скажите? - обратился Мастер к Физику.

    Физик молча развела руками.

    Последние двое суток Принцесса прожила как в кошмаре - неимоверно подробном и затянувшемся кошмаре. Она металась по своим комнатам, но выйти из них ей мешал откуда-то взявшийся ужас перед этими пустыми полутемными коридорами; она часами сидела в одной позе, напряженно размышляя, но не могла удержать в голове ни одной мысли. Клерка следовало убить, это она знала точно. Но как? Яда одна только порция. Если отравить Клерка, как тогда быть с Полковником? И во что насыпать яд? Вино из ее рук он не возьмет, не дурак ведь. А во что больше? Один раз ей пришла дикая мысль отравить Мастера, избавить его от мук и обрести самой свободу действий - и она долго не могла очиститься от омерзения к себе. Самое простое отравиться, ее много раз подмывало это сделать, она буквально ощущала горький вкус яда на языке; но нет, нельзя, надо жить, чтобы жил он, жил и ни о чем не догадывался, а она побудет немного куклой на ниточках, немного, до момента... Будет же какой-нибудь момент. Потом она вспомнила и поразилась, как могла забыть о таком необходимом предмете. Она перерыла все саквояжи и в одном нашла то, что искала - маленький браунинг с перламутровой рукояткой. Она вытащила обойму и заплакала: в обойме был всего один-единственный патрон. Коробочку с патронами она так и не нашла невероятно, коробка была среди тех вещей, что остались наверху. Но и один патрон нес в себе пулю. Она положила пистолет под подушку, сразу успокоилась и стала ждать. Ждать ей пришлось всего несколько часов.

    Принцесса любила Мастера всю жизнь, и если в прежние времена такая любовь могла быть только безнадежной или преступной, то теперь Принцесса готова была благодарить небо за это пожизненное заточение. Пусть он все еще видит в ней только августейшего ребенка - она объяснит ему, что он ошибается, она такая же женщина, как и другие - но никто из этих других не любит его так, как она. Почему она не сказала ему этого несколько дней назад? Почему не решилась? Господи, как обидно...

    Клерк вошел к ней без стука, уверенными шагами прошел через прихожую, вошел в гостиную; Принцесса сразу узнала его шаги, его наглую развинченную походку - и внутренне подобралась, приготовилась. На секунду она испугалась, что руки будут дрожать от волнения, быстро взглянула на них руки не дрожали. Она откинула со лба волосы, улыбнулась и села прямо, опираясь руками о диван - так, что кончики пальцев правой руки касались гладкой рукоятки пистолета. Клерк вошел в кабинет.

    - Привет, - сказал он. - Ну как, куколка, готовишься понемногу?

    - Уже приготовилась, - почти весело сказала Принцесса.