А мне тем временем не терпелось поскорее добраться до развалин монастыря и найти эти подвалы. И к тому же я хотела быть уверенной, что никто не пустится за мной следом. Если бы только можно было найти какой-нибудь предлог, чтобы не пойти в церковь, то у меня было бы верных два часа, когда никто не мог бы побеспокоить меня.

Конечно, мне хотелось поехать с ними в церковь и занять там свое место на скамье — ведь я уже начинала любить эти старинные обычаи, и мне как раз не хватало того умиротворения, которое могло бы дать рождественское богослужение. Но… прежде всего, надо было подумать о том, как защитить моего ребенка. И я решилась на маленькую хитрость.

Когда все садились в экипаж, я вдруг остановилась, как вкопанная, и приложила руку к животу.

Рут резко спросила:

— В чем дело?

— Нет, ничего, кажется… Но я думаю, мне следует остаться дома. Доктор сказал, чтобы я была очень осторожна и не переутомлялась.

— Тогда я останусь с тобой, — сказала Рут. — Тебе надо немедленно лечь в постель.

— Нет, — настаивала я. — Мне поможет Мери-Джейн. Она в этом прекрасно разбирается.

— Но я чувствую, что мне надо остаться с тобой, — упорствовала Рут.

— Ну если ты так настаиваешь, тогда придется мне ехать. Я просто не могу себе позволить, чтобы ты из-за меня пропустила рождественскую службу.

Она заколебалась, а потом сказала:

— Ну ладно, если тебе хочется остаться… А чем ты собираешься заниматься?

— Пойду в свою комнату и лягу… Мне так хочется, чтобы хоть остаток дня я чувствовала себя получше.

Она кивнула. Потом сказала конюху:

— Пойди и приведи ко мне Мери-Джейн… только быстро, а то мы все опоздаем в церковь!

Из дома выбежала Мери-Джейн.

— Миссис Рокуэлл чувствует себя неважно и не поедет с нами в церковь, — сказала она. — Проводи ее в комнату и присмотри за ней, пока нас не будет.

— Хорошо, мадам.

Вот теперь Рут могла спокойно усаживаться в экипаж. Через несколько секунд они скрылись из вида, а мы с Мери-Джейн отправились наверх, в мою комнату.

Когда мы пришли туда, я сказала:

— Ну, Мери-Джейн, мы отправляемся на прогулку.

— Но, мадам, как же так?

Я знала, что мне придется рассказать Мери-Джейн еще о многих вещах. Когда она повстречалась с монахом, она поневоле стала участницей этих таинственных событий. А то, что она пришла сразу ко мне и рассказала обо всем, что видела, да и потом сдержала обещание никому об этом не рассказывать, говорило о том, что она на моей стороне и ей можно доверять.

— Я чувствую себя хорошо, совсем хорошо, — сказала я. — И мне хотелось бы поехать в церковь вместе со всеми остальными, но у меня есть одно очень важное дело. Поэтому мы сейчас пойдем к монастырю.

Напоследок я заставила ее надеть мою синюю накидку, а сама надела другую — темно-коричневую.

Итак, мы отправились к развалинам.

Я очень волновалась, нельзя было терять ни минуты, ведь я не знала, сколько времени у нас займут наши поиски, а быть дома надо было еще до возвращения тех, кто поехал в церковь.

— Я изучала план монастыря, — рассказывала я по дороге. — Он у меня с собой. Когда мы с тобой видели монаха в развалинах, то оба раза это было на одном и том же месте — неподалеку от входа в подвалы. Мы пойдем туда немедленно.

— А что делать, если мы увидим монаха? — спросила она.

— Я не думаю, что он окажется там сегодня утром.

— Уж я бы ему сказала, что я о нем думаю. Напугал меня до смерти, хотя я и не беременная.