|
Но они не нашли тайника у пола, который позже обнаружил Донахью – на то он и был детективом, наш похожий на бассета Донахью. К тому же Эстелл не говорила о дневнике до самой смерти, потому что когда один из них вылил на нее виски и разбил рядом бутылку, чтобы запугать ее, а затем зажег спичку, чтобы напугать ее еще сильнее, она, наверное, тогда сказала: «Все – в моем дневнике, сейчас я вам его дам». Ведь Донахью нашел в этом тайнике еще и пистолет, но кто-то из них бросил спичку, и занялся огонь, и ее охватило пламя, и она визжала, и больше никто не говорил о дневнике, а пламя распространилось с нее на стены. И тогда загорелась вся квартира, комнаты начали наполняться дымом, и им оставалось лишь убежать. На бегу Борджиа прихватил пару шуб, чтобы инсценировать ограбление.
Но это было тогда. А сейчас? Слышал ли кто-то выстрелы за грохотом железной дороги? В здании не было никого, кроме меня и убитых мною. Была середина ночи. Прошло уже минут десять, но никто не появился, чтобы выяснить, что случилось. Никто не ворвался в контору. И сирен в ночи тоже не было слышно. Ничего. Я набрал номер. К телефону долго никто не подходил, но потом заспанный мужской голос произнес: – Да? – Это Геллер. Передайте, чтобы Кампанья позвонил мне немедленно. Пауза. Потом: – Вообще-то поздновато. – Гораздо позднее, чем вы думаете. Передайте ему. – Я попрошу его. – Скажите ему. Телефон зазвонил через три минуты. – Геллер? – Привет, Луи. – Ты спятил, Геллер? – Конечно. Если бы не это, я бы все еще служил в армии и убивал людей. Но, как оказалось, это можно запросто делать и здесь, дома. – О чем ты, черт возьми, говоришь? – Я говорю о Джоне и Оливии Борджиа. Молчание. – Они в моей конторе, Луи. Мертвые. Я их убил. – Господи Иисусе! – Они обыскивали мой офис в поисках дневника Эстелл Карей. Они не поверили мне, когда я сказал им, что сжег его. – Что сделал? – Я сжег его. И рассказал об этом. Он сгорел дотла. Дотла. И если тайна ее спрятанного сокровища действительно была в дневнике, то теперь она хорошо скрыта. Мне позвать копов? Хотя моему бизнесу на пользу не пойдет тот факт, что я убиваю людей у себя на квартире. Хочешь воспользоваться случаем и навести тут порядок? Молчание. – Борджиа убили Эстелл Карей. Ты ведь знал об этом, Луи? Это было дело рук Компании, как все мне и говорили. Но мне все время казалось, что Нитти не имеет к этому отношения. Что ж, времена меняются, и люди меняются. Вот, к примеру, я: впервые убил женщину у себя в конторе. – Я хочу, чтобы ты куда-нибудь ушел. – Куда, Луи? – Какой у тебя ближайший отель? – Кажется, «Моррисон». Но там нет свободных номеров. – К тому времени, когда ты туда придешь, номер для тебя будет. Возвращайся назад не раньше семи. В трубке щелкнуло: Луи не хотел больше говорить со мной. Когда я вернулся в офис в девять часов, человек лет пятидесяти в комбинезоне измерял проем, чтобы вставить новое стекло. Осколки подмели и убрали. Пули из стен были вынуты, отверстия зашпаклеваны и сверху покрыты краской. – Я не посылал за вами, – сказал я человеку в комбинезоне. – Обо всем уже позаботились, – произнес он. Человек указал на кабинет врача, находившийся через коридор от моего. Матовое стекло перегородки тоже было разбито, и можно было увидеть приемную и комнату ожидания. – И об этом тоже позаботились. В моем офисе все было приведено в порядок. Картотека собрана, ящики засунуты на свои места. |
