– Что здесь произошло прошлой ночью? – спросил он. – Стекло разбито, все вещи как-то сдвинуты... пахнет дезинфекцией и чем-то еще... чем? Краской? Ты кого-то вызывал, чтобы тут прибрали?

– Это эльфы, – сказал я. – Маленькие сицилианские эльфы. Лу, я бы хотел, чтобы к концу дня ты собрал свои вещи. Я вернусь в свой кабинет. И я договорился в «Моррисоне» о комнате, до тех пор пока не найду себе квартиру. Так что можешь занять весь большой кабинет, пока мы не найдем кого-нибудь на место Фрэнки.

Похоже, Лу смутился, но сказал:

– Да, конечно. Ты – босс.

Я зашел в соседнюю комнату и сел за свой стол.

Около полудня зазвонил телефон.

– Детективное агентство «А-один».

– Геллер?

– Луи?

– Кажется, все в порядке?

– Да. Спасибо за новое стекло.

– Добро пожаловать. Фрэнк просил сказать тебе, что он оценил твою просьбу навести у тебя порядок.

– В конце концов, беспорядок имел больше отношения к Фрэнку, чем ко мне.

– Нет, не имел. К Компании – да. Но это не франк послал их в ту квартиру на Аддисон-стрит. И к тебе тоже не он их направил.

– Конечно.

– Ты, конечно, можешь и не верить.

– Я испытываю чувство облегчения.

– Фрэнк говорит, он должен тебе кое-что.

– Он ничего мне не должен!

– Он говорит, что должен тебе. И хочет заплатить прямо сейчас. Этот твой приятель, боксер, Росс?

Какое, черт возьми, Нитти имел отношение к Барни?

– А что с ним?

– Он сидит на игле.

– О чем это ты говоришь?

– Он покупает морфий у перекупщиков.

– Что?

– В больнице ему должны были колоть морфий, чтобы уменьшить боль, и он привык. Каждую неделю он тратит по семьдесят баксов на это, но со временем эта привычка будет обходиться ему дороже. Понял?

Я ничего не ответил. Я не мог вымолвить ни слова.

– Фрэнк просто подумал, что, может, ты захочешь знать, – сказал Кампанья.

И повесил трубку.

Я спал в кабинете на диване под фотографиями Салли и другой актрисы из моего прошлого: теперь я привык ненадолго засыпать днем. К тому же я стал спать лучше. Сны о войне почти не волновали меня Я видел их все реже. Но мне не удавалось еще нормально спать всю ночь, поэтому раз или два в день я привык ненадолго засыпать.

И каждый раз меня будил телефон. Так случилось и сегодня. Я проковылял к телефону, неловко снял трубку, и оператор откуда-то издалека попросил Ната Геллера. Я, зевая, хриплым от сна голосом ответил: «У телефона», и тогда на другом конце провода заговорил другой человек – прокурор Соединенных Штатов Матиас Корреа, который возглавлял расследование по делу о Компании, взятках и жульничестве в Голливуде.

Он звонил из Нью-Йорка и рассказал мне об обвинениях, выдвинутых против Нитти и других. Корреа сказал:

– Мистер Геллер, я понимаю ваше нежелание выступать в суде. Но мы считаем, что ваши показания могут быть очень ценными. Вы же бывший полицейский офицер. Вы – солдат, имеющий награды, герой войны и один из нескольких «гражданских», которые часто встречались с Фрэнком Нитти.

– Решите точно – гражданский я или солдат?

– Думаю, вы меня поняли. У нас есть свидетельские показания Вилли Биоффа и Джорджа Брауна, а также несколько скомканные показания Ники Цирцеллы.