Миллбрук, штат Нью-Йорк

4 ноября 1963 года

Первое, что увидел БК, придя в себя, были лучи солнца, пробивавшиеся сквозь лесную чащу. В этом зрелище его что-то смущало. Он сначала никак не мог сообразить, что именно, но вскоре понял: сосны больше не двигались, их кроны покачивались только от легкого ветерка.

Он сел, морщась от боли. Лицо стянули пятна подсохшей крови, несколько капель попали на костюм. Потом он заметил машину.

Огромный плоский прямоугольный «линкольн» стоял между деревьями, напоминая гигантскую фишку домино. Он повернулся к домику и взглянул на окно второго этажа, где он видел девушку и Форрестола. Он долго смотрел на окно, пока окончательно не убедился — оно не было разбито. Сквозь опущенные занавески пробивался свет, мелькали какие-то темные фигуры.

Он хотел подняться, но почувствовал на плече чью-то руку. Он повернулся и увидел сидевшего на пне мужчину с суровым лицом.

— Я просил бы вас подождать, пока не приедет «скорая», сэр.

— Со мной все в порядке. — БК встал.

Мужчина чуть надавил на плечо, заставив БК опуститься. От этого движения в голове потемнело от боли.

— Сэр, пожалуйста. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы пострадали еще больше.

БК пощупал левым локтем бок, и его опасения подтвердились: пистолета не было.

— Кто вы? И что здесь делаете?

— «Скорая» должна быть с минуты на минуту, сэр. Вам не следует волноваться. У вас на голове огромная шишка.

БК покачал бы головой, но она слишком сильно болела. Он опять повернулся к домику и увидел: какой-то мужчина тащит из него что-то длинное, черное и явно тяжелое. Мешок.

Мешок — для трупа.

Мужчина протащил ношу через лужайку до «линкольна» и засунул ее в кузов.

БК собирался спросить, куда увозят труп, но понял: ответа все равно не получит. Мужчина вернулся в дом и вскоре появился уже с другим мешком, потом вынес и третий — на этот раз значительно более легкий, чем предыдущие. Он держал его в руках, будто изображая Пьету Микеланджело «Оплакивание Христа»:

— Смилуйся, Господи! Что Ты сотворил?

Свет в спальне наверху погас. В остальных комнатах тоже. Мужчина в черном костюме оглядел окрестности и сел в машину. Завелся двигатель, зажглись фары. На пороге показалась еще фигура. Тоже в темном пиджаке, но сидевшем как-то иначе. Пиджак был велик и сидел мешковато. И был очень мятым.

БК перевел взгляд на обувь, чтобы подтвердить догадку. Сандалии! Он взглянул на лицо: оно было закрыто шляпой с широкими полями и зеркальными солнцезащитными очками, будто мужчина скрывал свою внешность даже от тех, с кем работал.

Теперь он держался совсем по-другому. Одежда была по-прежнему потрепанной и плохо подогнанной, но в его действиях сквозила уверенность. Он явно здесь всем заправлял.

— Неужели надо было всех убивать? Мистера Форрестола? И девушку?

Мельхиор спустился со ступенек и подошел к машине.

— Неужели мало того, что их втянули в эксперимент? Неужели их надо было пристрелить, когда он провалился?

Уголки губ Мельхиора тронула усмешка, и БК откуда-то знал, что ее вызвало слово «провалился».

— Его действительно звали Логан? — крикнул он, когда Мельхиор взялся за ручку дверцы. — Или Моргантхау? Его родители захотят узнать, что с ним случилось. А девушка? Как ее имя?

Мельхиор, открыв дверцу, помедлил.

— Никак, — ответил он. — Больше никак. Верни ему пистолет, Чарли, — распорядился он и сел в машину.