|
Обычно сопровождающий бывает наиболее агрессивной стороной. Скорее всего, церковник, пожаловавший ко мне вместе с четой Кайтов, является их приходским священником, и именно от него следует ожидать проблем. — Дэниел Кайт, к вашим услугам, — представился мужчина, поклонившись. — А это моя жена Минни. Женщина вновь присела и неуверенно улыбнулась. — Мы очень благодарны вам за то, что вы решили потратить на нас воскресенье, — добавил Кайт. — Пальмовое воскресенье, — с гримасой отвращения уточнил церковник. — По крайней мере, если уж мы оказались здесь, нам не придется лицезреть все эти папистские церемонии. Он с вызовом посмотрел на меня. — Я Сэмюель Мифон. Эта несчастная семья — мои прихожане. — Прошу вас, садитесь, — предложил я. Они рядком сели на лавку, причем Мифон оказался посередине. Минни нервно подвернула полы своего платья. — Я ознакомился с бумагами, поступившими из суда, — сообщил я, — но в них содержатся лишь голые факты. Расскажите мне о том, что произошло с вашим сыном, с самого начала и во всех подробностях. Дэниел Кайт бросил нервный взгляд на Мифона. — Я предпочел бы услышать это от вас и вашей супруги, — поспешно вставил я. — Не сочтите за неуважение к преподобному, но свидетельства из первых рук — наиболее ценные. Мифон слегка поморщился, но кивнул, дозволяя мастеру Кайту говорить. — Еще полгода назад наш сын Адам был великолепным парнем: полным жизни, здоровым. Для нас он — благословение Господне, поскольку других детей у нас нет. Он работал подмастерьем в моей мастерской на рынке Биллингсгейт. — Вы — каменотес? — Главный каменотес, с вашего позволения. Несмотря на то что мужчина пребывал в расстроенных чувствах, в его голосе прозвучала нотка гордости. Я взглянул на его руки. Они были большими, заскорузлыми, испещренными шрамами. — Я надеялся на то, что Адам пойдет по моим стопам и унаследует семейный бизнес. Он был на редкость трудолюбивым. И рьяным прихожанином нашей церкви. — Истинно так, — с торжественным видом кивнул преподобный Мифон. — Мы — приверженцы истинной Библии, сэр, — с вызовом пояснил Кайт. — Как бы ни смотрел на нас этот греховный мир, — добавил Мифон, метнув в меня яростный взгляд из-под кустистых бровей. — Все, что вы сообщите мне относительно ваших религиозных убеждений, будет сохранено мною в тайне, — пообещал я. — Как я погляжу, вы не веруете так, как веруем мы, сэр. В голосе Дэниела Кайта прозвучала даже не злость, а жалость. — Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мои воззрения, — с натянутой улыбкой заметил я. Мифон вновь пронзил меня взглядом. — Я вижу, Господь обидел вас, сэр, но уверен: Он сделал это лишь для того, чтобы вы имели возможность обратиться к Нему за помощью. Во мне стала закипать злость. С какой стати этот незнакомец берет на себя смелость рассуждать о моем горбе? Дальнейшие разглагольствования церковника решительно пресекла Минни Кайт. — Мы, сэр, хотим только одного, — сказала она, — чтобы вы помогли нашему бедному мальчику. Так скажите, может ли закон помочь нам? — Но для начала вы расскажите мне обо всем, что произошло. Прямо, подробно и без утаек. Минни съежилась от резких звуков моего голоса. |
