Все молчали, даже Дино Абати. Перед ними внезапно открылась возможность избежать негативных последствий, она буквально висела в воздухе, и не увидеть ее мог только глупец.

Каждый отлично понимал, что случится, если Браманте обнаружит их здесь. Временное исключение. Отчисление. Позор. Конец учебе в Ла Сапьенца. Лудо, по-видимому, оставался единственным, кому на это было наплевать.

— Ну и что мы теперь станем делать? — спросил Дино.

Торкья поднял с пола один из больших фонарей и пошел к двери. Коридор слева вел куда-то вниз, глубже и глубже врезаясь в камень и уходя под землю. Дальше по ходу в обе стороны ответвлялись другие проходы. Впереди лежал целый лабиринт, нечто вроде паутины, сотканной из разнообразных возможностей, упрятанных в узкие проходы в туфе. И очень немногие из них были исследованы, вспомнил студент.

— Мы продолжаем нашу игру.

Торкья взял мальчика за руку и потащил вперед по коридору, навстречу полному мраку.

ГЛАВА 23

Фальконе велел Розе отыскать какого-нибудь водителя.

— Но я никого из них не знаю.

— Видите этого огромного офицера в мундире? Того, что, кажется, готов выскочить отсюда, так ему хочется курить.

— Это Таччоне. Думаю, это он.

— Именно Таччоне. Вы совершенно правы. А говорите, что не знаете водителей.

— Иной раз так случается, что я, оказывается, знаю больше, чем думала раньше.

— Сочувствую.

— Извините. Я вполне вас понимаю. Мне сказали, что вы едва не погибли.

— Про меня много чего говорят. Скажите Таччоне, чтобы подогнал сюда машину. Мы отправляемся с визитом.

— К кому?

— К человеку, с которым вы уже встречались. Да и я тоже — много лет назад. К Беатрис Браманте.

На лице Прабакаран появилось выражение озабоченности.

— Не беспокойтесь, — буркнул Фальконе. — Я постараюсь действовать мягко.

Бывшая жена профессора жила в одном из больших и густонаселенных кварталов на Мастро Джорджио, в пяти минутах езды. Эти дома уже стали частью истории района, их построили сто лет назад — возвели вокруг двориков в центре и соединили открытыми переходами; семь сотен маленьких квартирок размером со спичечную коробку, этаких городских ячеек, жители которых ютились в жуткой тесноте. В прежние времена, в бытность Тестаччо одним из беднейших кварталов Рима, эти квартирки были так переполнены, что некоторым из обитателей приходилось постоянно ночевать на полу подвесных переходов. Но с тех пор здесь кое-что изменилось, правда, не слишком. Впрочем, тел, закутанных в самодельные одеяла, больше видно не было. Некоторые квартирки теперь стали частной собственностью, и за них на грабительском рынке жилья запрашивали круглые и все время растущие цены. Но большая часть по-прежнему сдавалась в аренду, и там проживала весьма пестрая публика из местных, иммигрантов и студентов, тех, кто всегда ищет жилье подешевле.

Лео попытался припомнить, каким был дом Браманте на Авентино. Весьма солидная семейная вилла, хорошо обжитая, хоть и немного обветшавшая. Такая собственность даже в те времена должна была стоить целое состояние. Отличное местоположение, на холме, смотрит прямо на Большой цирк, сад значительных размеров, совершенно изолирована от мира — добрых пятьдесят метров до ближайших домов с обеих сторон.

Когда палец Фальконе завис над кнопкой звонка у двери в микроскопическую квартирку, он невольно подумал о том, как низко Беатрис Браманте опустилась по социальной лестнице. Дело об исчезновении Алессио — рассудок инспектора полиции отказывался пользоваться словом «смерть», не имея на то неопровержимых доказательств — было неотличимо от прочих дел, связанных с пропажей ребенка, с которыми ему приходилось сталкиваться.