– Похвальное смирение, – усмехнулся Саэгуса.

Такэдзо вытянулся на земле.

– Мне уже все равно. Делайте, что хотите. Вы приехали забрать Такаси? Как угодно. Я с ним возился просто потому, что мне его жалко. Если его потащат в суд и вновь поднимется вся эта шумиха, будем расхлебывать вместе.

– Какой примерный отец! – съязвил Саэгуса.

– Однако учтите… – Такэдзо с неожиданной злобой взглянул на Юдзи. – Если дойдет дело до суда, я буду бороться. Когда проведут экспертизу, всем станет понятно, что у Такаси отклонения в психике. А моя репутация как врача и так уже растоптана. Мне нечего терять.

Юдзи был в замешательстве.

– О чем это он?

– Существует много способов смягчить наказание.

Такэдзо хмуро усмехнулся:

– Вряд ли его оправдают, но есть шанс избежать смертного приговора. Японский суд великодушен. Даже получив срок, можно выйти намного раньше. Если он будет заключен в специальное медицинское учреждение, это тоже не на всю жизнь. Может быть, ваше упрямое желание его отыскать, напротив, пойдет ему на пользу.

На какой‑то миг у Юдзи закружилась голова. Он пошатнулся. Саэгуса крепко схватил его за руку.

– Идем, – сказал он.

Юдзи, часто моргая, посмотрел на лежащего Такэдзо. Саэгуса покачал головой.

– Можно оставить его здесь, он уже безопасен.

Подчинившись, Юдзи пошел неверными шагами. Как будто к ногам были привязаны гири.

– Он хочет сбить нас с толку.

– Нет, – возразил Саэгуса. – Все, что он сказал, увы, соответствует действительности.

Юдзи остановился.

– В таком случае, что нам делать?

Вместо ответа, Саэгуса расстегнул пиджак и показал ручку пистолета.

– Убить.

Юдзи оцепенел. И только смотрел, как Саэгуса достает пистолет, проверят заряд и берет в руку так, чтоб при необходимости выстрелить без промедления.

– Мне это не сложно, – сказал Саэгуса.

– Убить убийцу?

– На совести которого четыре жизни.

– Такэдзо не будет молчать.

– Думаешь? Но он же сам сказал – делайте, что хотите. В любом случае, официально Такаси уже мертв.

Внезапно Саэгуса обернулся к Такэдзо и небрежно спросил:

– Мы можем делать, что хотим?

– Меня здесь уже нет, – ответил Такэдзо, не поднимая глаз.

– Где ключ от дома?

– Зачем нам ключ, разобьем окно, – сказал Саэгуса.

Не совершаем ли мы ошибку? – размышлял Юдзи, медленно приближаясь к дому. Жалость к Такаси – пустые слова. Единственное, чего боится Такэдзо – если Такаси арестуют, проведут судебно‑медицинскую экспертизу и обнаружат психические отклонения, его репутация как врача рассыплется в прах…

Зачем же ему протестовать против убийства Такаси? Нет, мы только помогаем навеки похоронить тайну.

Саэгуса шел впереди. Прижавшись спиной к стене, начал подниматься по ступеням. Не торопясь. Одна ступень. Вторая. Тихо проскользнул, припав к двери, и кивнул в сторону Юдзи.

– Войдем через окно.

Стоя под центральной лестницей, Юдзи не мог шевельнуться. От страшного напряжения и сумятицы в мыслях заболела голова. Дом обнимала неподвижная тьма, лес тихо шелестел. Шелест листвы сливался с шумом крови в голове.

Убить или быть убитым? – повторял он про себя, закрыв глаза.

Делать так, как говорит Саэгуса. Так будет лучше. Другого пути нет.

Какую цель преследовал Такэдзо, скрывая Такаси? Сделать пластическую операцию, дождаться, когда в клинике умрет пациент одного с ним возраста, не имеющий ни родителей, ни родственников, использовать его документы и, сотворив из Такаси совершенно нового человека, вернуть к обычной жизни?.