|
Ту ночь священник провел у постели раненого англичанина, читая Библию при свете свечи. Бен все время метался и стонал. Около четырех утра он проснулся на миг и спросил: — Где я? — У друзей, Бенедикт, — ответил священник. Он погладил липкий от пота лоб Бена, и тот, успокоившись, снова заснул. — Отдыхайте. Вы в полной безопасности. Я буду молиться за вас. 35 Лежа на спине, Бен попробовал пошевелить ногами. Задача оказалась трудной. Он перемещал их понемногу, по дюйму. Растягивать раненые мышцы было очень больно. Он стиснул зубы, с огромным усилием приподнялся на локте и поставил ноги на пол. Его одежда аккуратно лежала на стуле. Он одевался почти полчаса. Посмотрев в окно, Бен увидел деревенские крыши, холмы и дальние горы, поднимавшиеся к ясному небу. Он сердито обругал себя за то, что допустил до такого. Он с самого начала недооценивал опасность этого задания. И вот теперь Бен оказался здесь и застрял в тихой заводи Лангедока. Умирающий ребенок нуждается в помощи, а он едва может пошевелить ногами, превратившись в бесполезную обузу. Схватив свою флягу, Бен сделал большой глоток. «Хотя бы это у меня еще получается». Жаль, он не мог достать целую бутылку, а лучше две или три. Вспомнив о дневнике алхимика, Бен неловко согнулся и выудил его из рюкзака. Он лег на кровать, пролистал несколько потрепанных страниц и углубился в чтение. «3 сентября 1926 года Неизбежное случилось: ученик бросил вызов мастеру. Сегодня Дакен поспорил со мной в лаборатории, и, пока я записываю эти строки, его слова по-прежнему звучат в моих ушах. Глаза юноши пылали огнем. Сжатые кулаки он вытянул вдоль тела. — Я не понимаю, мастер! — выкрикнул он. — Неужели мы должны быть безжалостными эгоистами? Как вы можете скрывать столь важное знание от людей, когда оно способно принести человечеству огромную пользу? Сколько добра оно могло бы сделать для общества! Только подумайте, как оно изменило бы нашу цивилизацию! — Нет, Николя, — настаивал я. — Это не эгоизм, а обычная осторожность. Наши находки важны, ты прав. Но они слишком опасны, чтобы раскрывать их всем. Только посвященным адептам позволено иметь такое знание. Юноша испепелил меня сердитым взглядом. — Тогда я не вижу в нем смысла! — вскричал он в отчаянии. — Вы уже состарились, большая часть вашей жизни прошла в поисках и опытах. И все это окажется напрасным, если вы не примените полученное знание. Если вы не используете его для улучшения мира! — Ты слишком молод, Николя, — ответил я. — Твоя наивность не позволяет тебе понять огромный мир, которому ты хочешь помогать. Не все люди чисты сердцем. Есть и те, кто готов использовать наше знание в угоду своей алчности, ради собственных целей. Они не сделают ничего хорошего, но обратят древнюю мудрость во зло. На столе рядом с нами лежал кожаный футляр, где хранился свиток катаров. Я поднял его и потряс над головой. — Будучи прямым наследником этого знания, я не дам тебе превратить его в смертельное орудие. Мои предки сознавали важность наших секретов. Они сохраняли тайны любой ценой. Катары знали, какие негодяи жаждут завладеть древним знанием, и понимали, что произойдет, если премудрость попадет в чужие руки. Они отдавали свои жизни, чтобы сохранить ее… — Мне ясны ваши мотивы, но, мастер… Я перебил его. — Знание, которым нам повезло обладать, — это сила, а сила — опасная вещь. |
