– Ох, как нехорошо… – зацокал языком Беллингтон. – Нам так жаль, мы дико извиняемся… Но мы действительно не сделали ничего противозаконного. Разве мы не можем ходить по лесам?

– Просто не успели, суки… – процедил Игнатов. – Дай ты ему в рожу, майор, хоть душу отведем.

– Пожалуйста, не надо бить, – испугался иностранец. – Я гражданин другой страны, дипломат, я не сделал ничего криминального…

Он вел себя чертовски умно: не хамил, не грубил, не грозил сокрушающими санкциями в адрес советского правительства. Был подчеркнуто доброжелателен, готовый осознать свои ошибки. Ирония и злорадство в его словах практически не звучали. Господин уверенно играл в дурачка. Все было ясно как божий день, и Беллингтон прекрасно понимал, что майору все ясно, но правила игры никто не отменял. С тихим ужасом Кольцов начал осознавать, что снова упирается в тупик.

Беллингтон что-то вкрадчиво бормотал. Кривился Игнатов, угрюмо молчали солдаты. Переминался с покаянным видом виновник несчастья – плечистый рядовой с курносым носом – прятал глаза.

– Мухин, какого хрена? – процедил сержант. – Ясно было сказано – ползти бесшумно.

– Да черт его знает, Серега, как это вышло, – оправдывался боец. – Вроде не шумел, ума не приложу, откуда эта хворостина взялась… Но все же нормально, а? – он заискивающе посмотрел в глаза Кольцову. – Взяли же супостатов, что еще надо?

– А в самом деле, товарищ майор, взяли же? – начал заступаться за земляка сержант. – Вот они, как живые, никуда не денутся. Мухин, конечно, получит, но такое ведь с каждым может случиться?

Михаил раздраженно отмахнулся, отошел к колючке, вынул рацию. Расстояние до городка было символическим. Швец отозвался, голос звучал чисто.

– «Крот» был здесь, – глухо произнес Кольцов. – Еще минуту назад он был здесь, а теперь сбежал. Вы засекли его?

– Где «здесь», товарищ майор? – не понял сотрудник. – Где вы находитесь? Мы уже обегали весь городок и прочесали всю зону. Эта колючка тянется на много километров. Где вы?

Все было ясно. Снова жирное фиаско. Усилилось желание врезать кулаком промеж американских очков. Беллингтон был в своем амплуа, смотрел чуть ли не с преданностью дворняжки, хлопал глазами.

Игнатов высыпал на землю содержимое рюкзака. Там действительно были снасти – намотанные на деревяшку лески с крючками и грузилами. В жестяной банке – поплавки, запасные крючки, пара блесен. Содержимое второго рюкзака было интереснее. Резинотканые перчатки электромонтажника, кусачки с изолированными рукоятками, мотки проволоки, короткая саперная лопатка. Все для того, чтобы сделать брешь в ограждении и, по возможности, не поднять тревогу.

– Что это, мистер Беллингтон? – спросил Кольцов.

Иностранец с искренним недоумением пожал плечами.

– Не знаю, честное слово, не знаю. Это не мой рюкзак…

– …а одного из ваших друзей. Понятно. – Михаил глянул на связанных мужчин. Те молчали, угрюмо зыркали по сторонам, в принципе, тоже вели себя правильно.