— Боросан, посвети-ка на ту дальнюю арку.

Келес поднялся на ноги и указал вглубь помещения. Джианридин встал и поднял над головой фонарь. Вдвоем они подошли к арке.

— Могу поклясться, здесь был проход, когда мы вошли.

Боросан пожал плечами.

— Возможно. Но теперь его нет. — Он протянул руку и провел пальцами по поверхности каменной глыбы, закрывавшей проход. — Это другой камень, не такой, как стены этой пещеры. Должно быть, мы замурованы внутри какой-то горы.

Келес дотронулся до холодной поверхности.

— Известняк. Его повсюду много, и этот — довольно мягкий. Возможно, мы вообще не сдвинулись с места.

Вирук с трудом переступил порог зала.

— Мы двигались. Неужели ты не почувствовал, Келес?

Картограф попытался понять, что он чувствовал, и пришел к выводу, что совершенно ничего.

— Нет Рекарафи. Но это не имеет ровным счетом никакого значения, верно? Мы даже не знаем, где находились до того, как грянул шторм, чего уж говорить о том, где можем находиться теперь.

Боросан снова посветил на стену.

— Это захоронение, и надписи очень старые.

Тайрисса поднялась.

— Времен Империи. Келес, ты что-то говорил об Аменисе Дукао. Ты сказал, что он умер вместе с Императрицей.

— Я читал истории об Аменисе Дукао, еще будучи ребенком. Мне известно, что он действительно существовал, но истории о нем — вымысел. Я не ожидал увидеть здесь его могилу.

Керу сложила руки на груди.

— Могила ждет всех живущих, что бы о людях ни рассказывали после смерти.

Келес кивнул и опустился на корточки.

— Твои рассуждения справедливы, Тайрисса. Здесь лежит Аменис Дукао, и это означает, что захоронения были сделаны вскоре после наступления Катаклизма. Кажется, я знаю, что мы можем здесь найти. Вы видите наследственные титулы на табличках с именами?

Боросан и Тайрисса принялись рассматривать позолоченные надписи, но не нашли ни одного титула. Тайрисса хмуро сдвинула брови.

— Это имеет какое-то значение?

— Вполне возможно, что имеет. — Келес наклонился и нарисовал пальцем на пыльном полу схему небольшого погребального зала с примыкающим к нему коридором. — Мы находимся здесь. Мой дед как-то сказал, что надеется на получение титула от Правителя; тогда нас не придется хоронить «снаружи». Во времена Империи такое помещение предваряло основной зал мавзолея, где покоились люди благородного происхождения. Верных слуг и храбрых подданных хоронили снаружи. Теперь это уже так распространено, но тогда это было законом.

Он вгляделся в темноту.

— Рекарафи считает, что мы уже в другом месте, и Боросан с ним согласился. Но мне так не кажется. По-моему, за этой плитой из известняка — главный зал мавзолея.

Келес пририсовал к первому залу второй, побольше, отгороженный лишь тонкой линией.

Моравен и Кирас снова забились в судорогах. Рекарафи хрипло усмехнулся.

— Мы двигались, Келес.

— Нет, Рекарафи, ты ошибаешься. — Он махнул рукой в сторону выхода. — Помнишь тот свет, который привел нас к пещере? Я думаю, объяснение ждет нас за этой плитой. Шторм, возможно, разрушил первоначальное устройство мавзолея. Уверен, здесь все было продумано, чтобы грабители не добрались до могил. Нужно как-то пробраться внутрь. Плита, скорее всего, не толще одного ярда. Известняк очень мягкий; можно просто прорубить в нем отверстие.

Керу кивнула.

— Да, но у нас нет для этого никаких приспособлений.

У Келеса упало сердце.

— Боросан, как насчет твоих джианриготов?

Изобретатель покачал головой.

— Над нами свирепствует шторм. Я не знаю, как они себя поведут. Кроме того, у меня слишком мало таумстона.