|
Она хочет его слушать… Тем лучше! – Вы заполняете несколько листков. Три, два, даже один. Я не знаю сколько. Основные формулы, а вза¬мен… – А если я напишу ерунду? Набор цифр? – С тем, что вы напишете, ознакомятся ученые. Если это в какой то степени ориентирует их, поможет продвинуться в решении каких то задач, вы получите… – А до тех пор? – До тех пор вы будете находиться в обществе Вайолет и вашего покорного слуги. – А кто же все таки мой покорный слуга? Марии Сергеевне показалось, что ее собеседник колеблется, назвать себя или нет. Он действительно колебался. Если эта женщина очутится когда нибудь на свободе, он не хотел бы, чтобы она знала его имя. Потом подумал: или она согласится на все, что он предлагает, или вообще перестанет существовать, освободить ее уже нельзя ни при каких обстоятельствах. Он ничем, в сущности, не рискует… – Майор Харбери к вашим услугам, – назвался он. – Теперь я буду знать, – сказала Мария Сергеевна и повторила: – Майор Харбери. Я запомню вашу фамилию. – Мы еще подружимся, – пообещал Харбери. – Вы еще будете меня благодарить. – За похищение? – За ту жизнь, которая предстоит вам в дальней¬шем. – А вы знаете, какая жизнь предстоит мне в дальнейшем? Харбери сел поудобнее, достал пачку сигарет, закурил: – Я вам сейчас опишу… Мария Сергеевна тоже поудобнее села на кровать, на розовое пушистое одеяло, такое пушистое, каких она не видела до сих пор. – Не лучше ли, если я сама скажу, какая жизнь мне предстоит? – сказала Мария Сергеевна. – Я представляю ее себе. Она провела ладонью по одеялу – такое мягкое, что кажется, будто оно и не из шерсти. – Возможно, мне дадут институт, специально оборудованный научный институт, в котором все будет подчинено только мне. Не так ли, господин майор? – О да! – подтвердил Харбери. – И не только ин¬ститут… – Как никак я доктор наук, профессор, и притом незаурядный профессор, иначе не стоило бы меня похищать, – сказала Мария Сергеевна. – Значит, я получаю институт. Само собой разумеется, у меня будет машина. Я представляю себе эту машину. Я была на американской выставке. Пожалуй, единственное, что мне там понравилось, так это ваши машины. Значит, роскошная, мощная, большая машина… – Две, – сказал Харбери. – Даже три. Для деловых поездок, для прогулок и для ваших домашних. – Пусть две, – согласилась Мария Сергеевна. – Три – это уже чересчур. Две современные комфортабельные машины. Я не очень в них разбираюсь, но, скажем, цвета топленого молока и с сиденьями, обтянутыми светло желтой кожей. Она села на кровати поглубже, точно уже находилась в машине и устраивалась в ней поудобнее. – Значит, две машины. Где нибудь в пригороде собственный дом. Пять спален, три гостиных, столовая, две веранды, две… нет, три ванные… Цветник. Цветное телевидение. Может быть, даже установка для кондиционирования воздуха… – Не может быть, а вы будете ее иметь, – сказал Харбери. – Мы не жалеем денег на крупных ученых. – Отлично, – сказала Мария Сергеевна. – Значит, кондиционирование. Кроме того, я буду получать большие гонорары. Мои книги будут издавать крупные издатели, они не скупятся на оплату больших ученых. Однако наибольший успех выпадет не книгам по математике. Я напишу еще книгу… Назовем это социальной темой. Что нибудь вроде того, что… Ну, скажем, “Почему я бежала из Советской России”. |
