Мы с агентом Скалли попытаемся пройти по его следу, если вы снабдите нас записями.
Хэнкок кивнул, не переставая улыбаться.
– Уилсон колесил по всем окрестностям – Калифорния, Невада. Границы в этих диких местах не особенно четкие. Обычно ездил по старым проселочным дорогам, исследуя вероятные месторождения.
– Он добрался до Фернес-Крика, – заметила Скалли. – Наверняка был где-то в Национальном парке «Долина Смерти».
Хэнкок пожал плечами.
– Строго говоря, он не должен был находиться в пределах парка, но он мог бы проехать до Фернес-Крика большое расстояние. В округе не много медицинских центров. Если он почувствовал, что начинается фоссилизация, и поехал напрямик…
Хэнкок подвел их к большой карте на стене кабинета, отмеченной красными булавками.
– Здесь все основные остановки Уилсона. Чтобы закрепить права на добычу в неисследованных областях, нам нужно точно все документировать, после чего мы заполняем требуемые формы.
Управляющий нахмурился, незаметно выдернул одну булавку, находящуюся в границах национального парка «Долина Смерти», и передвинул ее по другую сторону черты.
– Конечно, мы следим за тем, чтобы не пересекать границы охраняемых зон, как того требует закон.
Национальный парк «Долина Смерти». Вторник, 10:14
На следующее утро Скалли на пассажирском сиденье развернула карты, которые им дал Хэнкок, и рассматривала все отдаленные места, которые исследовал и описывал Уилсон Битти.
Малдер проработал почти всю ночь, чтобы сверить данные и отметить двадцать три точки желтым фломастером.
– Из этих мест за последние семь лет сообщали о пропавших людях. Думаю, мы можем столкнуться с некой версией Бермудского треугольника в Долине Смерти. Вот местечко под названием Уголок Разочарования. Битти исследовал и эту зону.
– Я бы не делала ставку на отчеты о пропавших людях, Малдер. Долиной Смерти эти места назвали не случайно. Это большой парк с миллионами посетителей ежегодно, и многие ведут себя беспечно.
Скалли пролистала папки и не обнаружила ничего необычного.
– Семьи приезжают во время отпуска, чтобы полюбоваться пейзажем, и они совершенно не подготовлены к условиям пустыни. Люди теряются, и их не находят. Никакой загадки в этом нет… Просто человеческий фактор.
– Это может объяснить большую часть случаев, – ответил Малдер, – но, возможно, не все.
Они ехали по пустыне, по «дорогам», которые на карте были отмечены лишь серыми пунктирными линиями. И маленькая точка.
– Уголок Разочарования. Это действительно город?
– Вряд ли, – сказал Малдер, когда пришла его очередь вести машину.
– Единственный заметный житель, а может, и вообще единственный житель – это художник, точнее, скульптор, по имени Бернард Люмке. Вероятно, единственный человек в радиусе пятидесяти километров. Одиночество художника. Вдохновение и дешевое жилье. Если Уилсон Битти вел исследования где-то здесь, возможно, они пересекались. Стоит это проверить.
Он свернул на не отмеченную на карте дорогу, подпрыгивая в рытвинах и пытаясь объезжать камни, что часто не удавалось.
– Не слишком интенсивное здесь движение.
– Да и асфальта не видно.
Они проехали мимо заброшенных металлических хибар, миновали развалины шахты и непонятное ржавое оборудование. По камням как мертвые змеи стелились провода. Агенты приблизились к пустым трейлерам и покинутым домам – пыльной свалке, похожей скорее на город-призрак, чем на жилой. Остов старого ветряка беззвучно вздымался к солнцу, словно в надежде на ветерок. Простреленный дорожный знак оповещал, что они прибыли в Уголок Разочарования. Полное безмолвие и убийственная жара.
Оставив машину в городе-призраке, они пробрались между скрипящими ржавыми строениями и обнаружили одинокую хижину, похожую на жилую, по крайней мере окна в ней не были разбиты. |
