Анохин выдернул первого информатора. Сейчас приступит к его препарированию: готовность по сооружениям, выполнение плана, обеспеченность материалами и конструкциями… Мало ли на стройке проблем, которые отлично известны местному начальству, и которые необходимо знать начальнику УНР. Хотя бы для того, чтобы не опростоволоситься перед вышестоящим начальником. Правильно говорят – на информации построен мир.

– Иди, Баба Катя, – легонько подтолкнул меня Сиюминуткин. – Освободишь мозги – легче будет ехать в отпуск.

– А дорожку мы обмоем, – безапелляционно заявил Вах. – Зачем спотыкаться, зачем запинаться? Смочим – помчишься без задержек… И не вздумай отказываться – обидишь! Вах, как обидишь!

Знаем мы эти обмывки! Занятия окончатся не раньше пяти вечера, пиршество затянется допоздна… Нет, ребятишки, я в таких играх принимать участие не намерен, меня в Полтаве ожидает Оленька, она важней всего на свете!

Ограничившись понимающей улыбкой, я двинулся в кабинет начальника.

Анохин привычно прогуливался вдоль книжных полок, заполненных толстыми томами и тонкими брошюрами. Каких только изданий там не хранилось! Бредовые, заумные речи и выступления политологов соседствовали с журналами «Бетон и железобетон», «Столярное и плотничное дело». Рядом выстроились детективы и зарубежные, сентиментальные романы. Целую полку занимали мемуары всенародно любимого Президента, изгнанного председателя Совета министров, видных реформаторов и ясновидцев.

Можно с уверенностью сказать, что хозяин кабинета ни одной строчки в этих книгах не прочитал, даже с краткой аннотацией не познакомился. Не потому, что он безграмотен или перегружен работой – ничего подобного, и свободного времени хватает, и в техникуме познал русскую грамматику. Книжные полки – визитная карточка культурного руководителя, не лишённого интеллекта.

– Капитан Васильков по вашему приказанию прибыл! – отрапортовал я максимально громким голосом. Даже по гусарски щёлкнул стоптанными сапогами.

Кругомарш жестом разрешил сесть на стул возле приставного столика. Когда я послушно занял указанное место, принялся осматривать мою безмятежную физиономию. Пришлось изобразить на ней максимальное внимание с ехидным подтекстом.

Странно, Анохин не задал мне ни одного вопроса, связанного с положением дел на особом участке. Неужели я в чём то провинился, и эта провинность приведёт к отмене запланированного отпуска?

Всё оказалось значительно проще и…. сложней.

– Наш главный инженер подполковник Битюк уволен в отставку по возрасту и здоровью, – трагически тоном произнёс Анохин. Будто стоял рядом с гробом безвременно почившего сподвижника. – Печально, конечно, но всё мы не вечны. Особенно, работая на износ.

Потрясающая новость! Все начальники участков и прорабы привыкли к Дедку, как привыкают к изношенной обуви, или к плохой и безоблачной погоде. Появится новый человек – как он вживётся в наш коллектив, как будет относиться к полузаконному списанию материалов?

Как известно, новая метла метёт по новому. Ничего хорошего нам не светит.

– И кто планируется на его место? – невежливо спросил я. – Может быть, кто нибудь из начальников участков?

Неожиданно Анохин рассмеялся.

– В самую точку попал. Я предложил генералу твою кандидатуру, и он согласился. Мало того, приказал кадровику подготовить представление о присвоении тебе внеочередного звания «майор».

Не слишком ли много милостей? Интересно узнать, откуда растут ноги, где я отличился, или прокололся? Если причина в успешной работе на особом участке – можно согласиться. Если новое назначение как то связано с моей деятельностью секретного сотрудника Органов – этого просто не может быть.

И в первом, и во втором варианте я лишаюсь отпуска.