– Я подготовил все материалы, профессор, – вежливо сказал Видер.

«Опять профессор», – удивился Рослов и тут же получил разъяснение.

– Брось «профессора», сынок, – поморщился Трэси. – Профессор – это учитель. Профессор я для таких же тузов с мошной, потому что больше их смыслю в передовой науке, вернее, в том, как выгоднее и лучше ее использовать. А ученых, которым я плачу, мне учить нечему. Им я приказываю.

– Слушаю, сэр.

– Отбросим и «сэра». Разговор на равных. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Не понимаю – объяснишь. Только не забирайся в научные джунгли – я не магистр и не бакалавр. И не упрощай: читаю не только комиксы.

Игер‑Райт помолчал, позволяя Рослову оценить положение: разговор пойдет о Селесте, об этом знают оба, и оба к нему готовы.

– Селеста – разведчик другой планетарной цивилизации. Таково всеобщее мнение, – начал Трэси.

– Не всеобщее, но бесспорное. И даже не планетарной, а, может быть, галактической.

– Значит, в любой момент собранная на Земле информация может оказаться в распоряжении этой цивилизации?

Видер подумал и ответил, скрывая недоумение:

– Теоретически – да. Но Селеста существует семь тысяч лет, если принять за основу наше летосчисление и правдивость высказываний. С не меньшей вероятностью можно допустить и большее долголетие: почему семь, а не восемь или сто восемь? А вдруг проблема надежности информария рассчитана не на тысячи, а на миллионы лет? Таких допущений можно сделать сколько угодно. Информация Селесты поступала и продолжает поступать по адресу его отправителей. Поступление информации прекратилось, но информарий не уничтожен. Цивилизация, создавшая Селесту, давно погибла, а селектор работает вхолостую. Ни одно из этих допущений не позволяет говорить об угрозе для человечества.

– А для частных лиц или организаций?

– При неуправляемых контактах – да. Даже для государств. Но угрозу можно предотвратить специальной договоренностью, как, скажем, ядерную войну.

– Не проще ли уничтожить сам информарий?

– Как уничтожишь нечто невидимое и невещественное? – удивился Видер. – Судя по опубликованным данным, Селеста даже не газ, а незнакомый нам вид энергии.

На этот раз Трэси ничего не спросил, он молча сосал сигару, позволяя Рослову читать его мысли: «Можно, конечно, раздуть кампанию, популяризирующую прямую или косвенную угрозу Селесты. Можно даже создать партию на этой платформе и протащить своего кандидата в губернаторы или в сенат. Потребуются крупные, очень крупные капиталовложения… А в итоге? Нуль. Можно пощупать лобби[6] в Вашингтоне. Продвинуть проект изоляции Селесты, подбросить его делегату в ООН, а под щитом изоляции попробовать легальные собственные контакты… Долго и дорого. Не окупится».

А вслух он спросил:

– Кто, по‑вашему, возглавит контакты? Институт Мак‑Кэрри? ЮНЕСКО?

– Едва ли, – усомнился Видер. – Думаю, выше. Может быть, даже непосредственно Совет Безопасности.

– С правом вето?

– Вето понадобится, когда правительство какой‑нибудь страны попытается использовать Селесту в своих интересах. Уже поговаривают о создании особого цензурного комитета под эгидой ООН.

– Для политической информации?

– Не думаю, – покачал головой Видер; очки спрятали не очень почтительную усмешку во взоре. – Политическую информацию, – повторил он убежденно, – вообще исключат. Наверняка. Но иногда и научная может служить делам и замыслам, от науки далеким.