– Со мной проблема в другом. Я не люблю и не могу ждать. И если я собираюсь начать кампанию по сбору средств, а я предполагаю заняться этим уже в ближайшие дни, то тогда с моей стороны будет сущим безумием отказаться от такой уникальной возможности, которую предложила мне бабушка. Ты так не считаешь?

– Нет, я так не считаю. Потому что самое главное в этом деле – это ты сама и то, кем ты станешь в будущем. Я ведь постоянно твержу тебе, что ты еще так молода. Очень молода, и впереди у тебя еще целая жизнь.

– И все же, как мне кажется, я нашла точку приложения для своих сил, тот канал, через который я смогу излить всю ту страсть, весь тот огонь, что полыхают внутри меня. Все это следует пустить на помощь людям, а не глушить в себе с помощью водки. Даже мой взрывной темперамент, мои приступы гнева, их тоже можно обернуть на пользу: если злость, так от имени многих и многих обездоленных, если страсть, так это тоже некая позитивная сила, направленная на скорейшие перемены в нашей жизни.

Я глянула на растроганное лицо Майлза.

– Все правильно! Прости меня, Электра, – обронил он.

– Что? Я сказала что-то не так?

– Напротив! Ты все сказала правильно. И я страшно горд тобой, можно сказать, горд до слез.

– Ах, Майлз! Перестань! Иначе я сейчас сама разревусь! – Я принялась обмахиваться рукой, и в эту минуту к нашему столику подошла молоденькая темнокожая девушка и уставилась на меня застенчивым взглядом. – Привет! – улыбнулась я, обрадовавшись ее появлению как удобному предлогу сменить тему разговора.

– Добрый вечер, Электра. Я… я просто хотела сказать, что я – ваша фанатка… Потому что вы, чернокожая девушка, добились всего… Успеха, славы. Ваш пример вдохновляет меня и многих моих подруг.

– О, спасибо. Мне приятно это слышать.

– И ваша новая прическа мне ужасно нравится. Скорее всего, я тоже подстригусь в стиле афро… Потому что мне до чертиков надоело возиться со своими волосами. Да и денег на все эти укладки не наберешься. Все эти тоники, релаксаторы для распрямления кудряшек… Ну, вы понимаете, о чем я…

– Да, можете смело следовать моему примеру, дорогая. Честно скажу вам, это мое самое лучшее решение в жизни.

– А можно мне с вами сфотографироваться?

– Конечно, можно. Присаживайся рядом. Сейчас мой друг заснимет нас на память.

Майлз послушно щелкнул смартфоном девушки, и та, довольная, отошла от нашего столика с улыбкой до ушей.

– Вот это было круто! – призналась я. – Может, мне стоит провести специальную фотосессию, последнюю в своей карьере, чтобы запечатлеть себя с прической «афро»? Вдруг это сподвигнет молоденьких девочек по всему свету отказаться от тирании парикмахеров и стилистов?

– А по-моему, Электра, мы с тобой только что получили наглядное доказательство того, что ты не просто фотомодель, а самый настоящий образец для подражания, твой образ и каждое произнесенное тобой слово отслеживаются молодежью во всем мире.

– Что ж, остается только надеяться, что она не растрезвонит папарацци, что видела нас с тобой вместе. В противном случае тебе следует приготовиться к тому, что твое лицо тоже замелькает на газетных полосах.

– Ужас! Даже представить себе не могу, как ты справляешься со всем этим… Я бы точно не вынес такого прессинга.

«Если бы ты был рядом со мной, то тебе пришлось бы привыкать ко всей этой шумихе…»

– Хорошо, но давай сейчас поговорим о чем-нибудь еще, – резко сменила я тему разговора. – Я тут хочу кое-чем поделиться с тобой. Это касается моего пресс-секретаря.