– Да, так оно и есть! – ответила я с чувством.

– К сожалению, как я уже говорила Электре, времени у нас крайне мало. Я должна дать ответ уже завтра, чтобы они успели внести необходимые изменения в программу, – возразила Стелла.

– А вот давить на Электру не стоит. Думаю, применительно к ней – это самое последнее средство, мэм. Сейчас я собираюсь отвезти вашу внучку на ужин. Вполне возможно, в течение вечера мы обменяемся мнениями на сей счет. – Майлз поднялся с кресла. – Ты готова, Электра?

– Да.

Он протянул мне руку, я подошла к нему и благодарно пожала протянутую руку. Он повернулся к Стелле.

– Для меня большая честь познакомиться с вами лично, надеюсь, мэм, у нас еще будет возможность побеседовать более обстоятельно. Всего вам доброго.

И с этими словами он вывел меня из квартиры.

Может, на меня так подействовало стремительное движение кабинки лифта вниз, но что-то вдруг в моем животе перевернулось. Что-то очень похожее на то, что называют любовью. А к тому моменту как мы спустились на первый этаж и вышли в холл, на мои глаза сами собой навернулись слезы, причину которых я бы не смогла объяснить.

– Может, мы обошлись с ней чересчур грубо? – осторожно поинтересовалась я у Майлза, когда он, все еще продолжая держать меня за руку, вывел на улицу, где нас встретил теплый июньский вечер.

– О, Стелла со всем этим справится в два счета, – широко улыбнулся Майлз и взмахом руки остановил такси.

– А куда мы едем? – спросила я.

– В одно очень необычное местечко, – бросил он в ответ, искоса взглянув на меня. – И твой сегодняшний прикид как нельзя лучше подходит для этого места.

Дорогой мы в основном молчали. Мы уже больше не держались за руки, хотя в глубине души я была бы совсем не против и дальше чувствовать тепло его ладони. Глянув в окно, я поняла, что мы едем в сторону Гарлема. Такси остановилось у входа в ресторан на главной улице, мы вышли из машины и направились в ресторан.

– Добро пожаловать в ресторан «Саванна», – обратился ко мне Майлз. – Вот решил, что пора тебе уже познакомиться с настоящей африканской кухней.

За вкуснейшей трапезой – рыба, запеченная на гриле, и какая-то экзотическая закуска из подорожника и кус-куса, я вкратце поведала Майлзу обо всем том, что рассказала мне Стелла о матери и о ее трагической смерти.

– Да, Электра, представляю, каким потрясением это стало для тебя. Справишься?

– Думаю, уже справляюсь. Поначалу я тоже волновалась, что не смогу, но, как мне кажется, теперь мое сознание, мой мозг, очищенный от всякой наркотической дряни, работает как часы. Словно внутри меня провели генеральную уборку, почистив все лишнее.

– Говоришь так, будто тебя только что окрестили, окропив святой водой, и ты в мгновение ока переродилась, став совершенно другим человеком.

– Наверное, в чем-то ты прав. Пожалуй, твоя религиозная метафора точнее всего передает то, что произошло со мной. По правде говоря, я предполагала, что ужасная кончина моей матери выбьет меня из колеи и сильно расстроит, но, как я уже сказала Стелле, я ведь ее никогда не знала. А потому трудно даже сопоставить ту скорбь, которую я испытала, узнав о смерти папы, с теми переживаниями, которые вызвал у меня рассказ Стеллы. Я даже решила, что не хочу ехать на это кладбище на Гарт-Айленд: я нашла кое-какую информацию о нем в интернете. Довольно убогое место, где хоронят в общих могилах всех неопознанных покойников. – При последних словах я невольно содрогнулась.

– Согласен. Но может быть, немного погодя переговоришь со Стеллой, и вы обе решите, как лучше всего отметить или увековечить кончину твоей матери.