Если вам нужно знать мои любовные дела, эта молодая женщина, по-просту сказать, моя- душенька.

   – Ваша душенька, – воскликнул я, удивительно успокоенный, и в то же время сознавая возможность этого предположения. – Однако – прибавил я подозрительно – если это так, зачем же ждет она письма от м. Гауера?

   – Вы славно слышите, сэр; но хотя она…«вся и долг и послушание,Терпение, покорность, нетерпенье»,

   молодая женщина не хочет выходить за ливрейного лакея, этакая гордая тварь! ужасно гордая! а м. Гауер-то, вот видите, зная об этом, вступился за меня, да и сказал ей, если позволите мне пародировать Лебедя:Чтоб никогда она с ДжонсономНе ведала тревог душевных,

   и что он мне доставить место, настоящее место: полуумная девка требовала этого обещания на бумаге, как будто м. Гауер станет писать к ней… Теперь, сэр – продолжал м. Пикок с важной простотой – вы, конечно, имеете полную свободу сказать моей госпоже все, что вам угодно; но я надеюсь, что вы не захотите отнять у меня хлеб изо рта за то, что я ношу ливрею и на столько безумен, что люблю служанку, я, сэр, который мог жениться на леди, игравших первые роли в жизни… на столичной сцене.

   Нечего было возражать на это объяснения: они казались вероподобны; и, хотя я сначала подозревал, что он прибегнул к плутовству и цитатам для того, чтобы выигратьвремя на выдумки или отвлечь мое внимание от какого-нибудь скачка в его рассказе, но к концу, когда история сделалась вероятною, я расположен был верить, что шутовство лежит в его характере. Поэтому я только спросил:

   – Откуда же вы теперь?

   – От м. Тривениона, из деревни, с письмами к леди Эллинор.

   – А! так молодая женщина знала, что вы будете в город?

   – Как же, сэр: м. Тривенион за несколько дней сказал мне, когда я поеду.

   – А что вы собирались делать с ней завтра, если не будет перемены в плане?

   Тут мне показалось, что м. Пикок слегка и едва-заметно изменился в лице; однако он скоро отвечал:

   – Завтра… маленькое свиданье, если удастся нам вырваться.«Ухаживай за мной: в таком расположеньиЯ, может быть, и соглашусь»

   опять Лебедь, сэр.

   – Гм! Так м. Гауер и м. Вивиен одно и то же?

   Пикок колебался.

   – Это не моя тайна, сэр: «я связан клятвою священной.» Вы на столько джентльмен, что не захотите смотреть насквозь завесы неизвестности и спрашивать меня, носящего эти плюшевые штаны и аксельбанты, про тайны тех, кому «посвящены мои услуги.»

   Как человеку за тридцать лет легко обмануть двадцатилетнего! Какое преимущество жизнь дает самому незатейливому уму! Я прикусил губу и замолчал.

   М. Пикок продолжал:

   – А если-б знали вы, как этот м. Вивиен, о котором вы спрашивали, любит вас! Когда я ему как-то случайно сказал, что один молодой джентльмен приходил на сцену спросить меня об нем, он заставил меня описать вас и потом сказал с грустью: «если я когда-нибудь буду тем, чем надеюсь быть, как счастлив буду я пожать хоть раз эту добрую руку!»» Это его слова, сэр; честное слово!«Я думаю, и нет и не было на свете человека,Который искренней и ненавидел-бы и полюбил!»

   И если м.