|
Неужели брат Игнасио лишил его мужского естества, сделал бесполым? Джон пошел на почтовую станцию и для пущей уверенности, что точно доберется до Лондона, забронировал себе место. Хотя глупо, подумал он. Ведь когда он приедет в столицу, будет уже ночь. И что тогда делать? Куда податься? Пусть даже он уже не такой невежда в английском, как по прибытии в Стейтенвилл, но едва ли знает его достаточно, чтобы найти себе ночлег. Однако Джон смутно предчувствовал, что именно в Лондоне сыграет первую крупную партию в своей жизни. В карете, запряженной четверкой лошадей, он пристроил мешок с ларцом у себя в ногах (другой поместили на крышу с остальным багажом) и вооружился терпением против дорожной тряски. Через час он заметил, что сосед напротив время от времени испытующе смотрит на него. Это был элегантно одетый мужчина лет сорока, сидевший рядом с напудренной и одышливой матроной, которая беспрестанно возводила к небу страдальческие глаза и сокрушенно вздыхала. Тогда сосед обращал к ней ободряющие слова. Во время перемены лошадей Джон Таллис вышел вместе с остальными размять ноги и удовлетворить естественную нужду в окрестных полях. Затем они пообедали в таверне. Большой стакан эля и яблочный пирог вернули беглецу некоторое присутствие духа. Карета прибыла в Саутгейт, пригород Лондона, около шести часов вечера. Было еще светло. Джон Таллис растерянно огляделся. — У вас есть экипаж, сэр? Джон обернулся — это был незнакомец из кареты. Юноша не знал, что ответить. — Если соблаговолите указать адрес, где вы намереваетесь остановиться, — продолжил незнакомец, — я вас охотно подвезу. — Благодарю, — пробормотал Джон в замешательстве. — Меня зовут Соломон Бриджмен, — представился незнакомец. — Торгую пряностями и ценным деревом. Мой дом на Бромптон-роуд. «Для меня это все равно что на Луне», — подумал Джон. Но, сообразив, что молчит в ответ на слова незнакомца, вдруг испугался, что покажется неучтивым, и сказал: — Меня зовут Джон Таллис. Но никакого адреса, разумеется, он не смог бы назвать и при желании. Бриджмен бросил на него короткий испытующий взгляд, потом показал рукой на закрытую коляску, запряженную парой лошадей. Он велел кучеру опустить верх, чтобы по дороге можно было любоваться пейзажем. Джон занял место рядом с Бриджменом и опять положил мешок с ларцом у своих ног. Вскоре коляска завернула в маленькую гавань и, к тревоге Джона, въехала на паром. — Тут нет моста? — удивился он. — Только один, но его сейчас перестраивают. Вот уже несколько недель сносят стоявшие на нем дома. «Как можно ездить по мосту, если на нем дома?» — недоумевал Джон, видевший только мосты Перу и Мексики. Когда они оказались на другом берегу и стал виден собор Святого Петра, по поводу которого Джон не осмелился задавать вопросы, хотя ему и не терпелось узнать, что это за гигантское здание вздымается в небо,[21] Бриджмен спросил у своего попутчика: — Забыл, какой адрес вы мне назвали? — У меня его нет, — ответил Джон, решившись на откровенность. — Я никого не знаю в Лондоне. Не подскажете мне приличную гостиницу? Бриджмен, казалось, задумался. — Я так и думал, — пробормотал он. Потом опять посмотрел на Джона Таллиса и заявил: — Мой дом достаточно велик, чтобы я мог предложить вам гостеприимство без всякого неудобства для нас обоих. |
