|
Обдумав это мнение, Себастьян отправился в резиденцию. А на тот случай, если дойдет до рукопашной, прихватил с собой Барбере. Первые тюльпаны и гиацинты уже задирали свои носики на клумбах. — Сударь, — начал д'Афри, даже не предложив Себастьяну сесть, — я вас вызывал дважды, и вы мне не ответили. — Сударь, у вас нет права меня вызывать. Я не ваш подчиненный. — Я вам приказываю именем короля прекратить видеться с господином советником Бентинком ван Рооне и с господином послом Йорком… — А я, — оборвал его Себастьян, — имею все основания думать, что вы скрываете правду от короля и служите лишь господину де Шуазелю. — Ваша дерзость, сударь… — Вы меня повсюду называете бродягой. Так что я не обязан вам никакой вежливостью. Ваши приказы мне безразличны, и я продолжу видеться с теми, с кем мне угодно, чтобы выполнить миссию, доверенную королем. — Его величество не поручал вам никакой миссии! — Ваши слова доказывают лишь вашу неосведомленность, — ответил Себастьян, доставая из кармана грамоту, самолично подписанную монархом. Королевская печать не оставляла никаких сомнений. Д'Афри наклонился и хотел схватить бумагу, чтобы рассмотреть поближе, но Себастьян не позволил ему этого. Д'Афри выпрямился, побледнев еще сильнее. Но взял себя в руки. — Ваша миссия касается наших войск? — Ничуть. — Нашего флота? — Тоже нет. — Тогда она может быть только политической. Себастьян не ответил и напустил на себя скучающий и удивленный вид. Смерил посла взглядом с ног до головы. — Сударь, — заявил д'Афри, — мне поручено сказать вам, что если вы пересечете границу Франции, то будете немедленно закованы в кандалы. Если вы продолжите вмешиваться в дела, которые вас не касаются, как уже пытались это делать, вы будете официально изобличены и опровергнуты его величеством и его министром. Прощайте. Себастьян посмотрел на него с легкой улыбкой и направился к двери. Там он остановился на миг, посмотрел на д'Афри с сочувствием, покачал головой и сказал: — Могильщик. Инстинктивно Себастьян знал: на стороне д'Афри забили в набат. Отныне ему на это плевать. Король Франции был всего лишь заложником. Сначала парламентов, а теперь и собственного министра. Миссия никогда не будет выполнена. Тем хуже для российской императрицы. На поверку оказалось, что американские индейцы были гораздо более цивилизованными людьми. Четыре дня спустя, 16 апреля, в семь часов вечера Себастьяну де Сен-Жермену нанес визит Бентинк. Они расстались всего час назад, на балу в честь дня рождения принца Оранского, где Себастьян был тепло принят лучшим обществом Гааги: не только Хасселаарами, но также госпожой Геельвинк, госпожой Биланд и многими другими. Бентинк сел, закурил свою трубку и заявил, что из-за жалобы, поданной д'Афри правительству, и из-за шума, вызванного этим вокруг имени графа де Сен-Жермена, Себастьяну будет лучше покинуть город на какое-то время. Республика могла бы защитить его от необоснованных преследований, но не от грозящего скандала. Братья Хооп, сдающие ему половину дома на Турноойвельд, уже объявили, что ждут не дождутся, когда он съедет. |
