|
Себастьян все еще пытался переварить сказанное советником. Как он мог не почуять опасность? Вел себя как наивный простак! Он! В свои-то пятьдесят лет! Как же он увяз в этой трясине? — Но тогда почему Брюль и Каудербах пригласили меня в Рисвик? — воскликнул он. Бентинк подавил короткий саркастический смешок. — Сначала я этого не понял, иначе отсоветовал бы вам отвечать на их предложение. Теперь вижу яснее: они пригласили вас из двуличия, мой друг, из двуличия. Обоим выгодно досадить Пруссии. Небо потемнело. Разразилась гроза. Ливень обрушился на город. Двум зажженным свечам едва удавалось осветить гостиную. — Вообразите, — продолжил Бентинк, — граф де Сен-Жермен, чрезвычайный посланец короля Франции, которому поручено начать переговоры о мире с Англией, участвует в конференции наравне с послами России, Саксонии и Дании! И в присутствии посла Франции, что уже само по себе могло бы придать веса вашей миссии. Да с Фридрихом Вторым Прусским от этого припадок бы случился! Нет, поверьте мне, если вы хотите трудиться на благо мира, вам будет благоразумнее покинуть страну. — Куда же мне ехать? — В Англию, например. Снова увидеться с Александром. Единственная искорка, согревшая сердце Себастьяна. — А моя честь? — Ей больше пойдет на пользу ваше исчезновение, нежели присутствие. Д'Афри твердо решил растоптать вас. Тут в гостиную вошел Джулио. — Доставили посылку для господина графа. От посла Франции. — Посылку? В ней оказалось шесть бутылок вина. С запиской от д'Афри: «Счастливого пути». Бентинк и Себастьян обменялись многозначительным взглядом, заинтриговав присутствующего Барбере. — Завтра утром я отправлю к вам слугу с каретой, запряженной четверкой лошадей, — заявил советник. — Сядете на судно в Хеллеветслуисе. Не забудьте паспорт, иначе не сможете попасть в Англию.[78] Потом пожелал счастливого пути. Укладывая вещи, Себастьян не смог отогнать от себя мысль, что Бентинк тоже испытывает облегчение, видя, что он уезжает, поскольку это дело явно повредило его репутации. Очевидно, советник знал, что не сможет долго оказывать ему свое покровительство. Короче, вся Гаага кричала Сен-Жермену вдогонку: «Скатертью дорога!» 53. НЕСКОЛЬКО КРУПИНОК ЗОЛОТА Северные ветры развеяли первый летний зной. Может, причина всегда кроется на севере? Недолговечные краски весны — яблоневый цвет, гиацинты и лютики — давно исчезли из лесов и лугов в окрестностях Хёхста. Нежные пастели не продержались и месяца. Отныне пейзажем завладел багрянец маков и пьянящий аромат лилий. Вдруг Себастьяну вспомнилась их лондонская встреча с Александром. Молодой человек еще был взволнован недавним посещением матери. Даная приезжала к нему всего две недели назад. Неспешно бродя по лугам вокруг своего дома, Себастьян старался вспомнить черты юной гречанки и бурю, некогда пробужденную в двух телах на берегу Черного моря. Он подумал: сколько же людей прошло перед ним после Мехико? Сотни лиц, и каждое оставило свой хрупкий отпечаток в его памяти, словно бабочка чешуйку своих крыльев на стене. Взгляд Александра в тот раз был иным. Больше блеска в глазах, больше восхищения. |
