|
Она начала коротко вскрикивать. Он повалил ее на постель и стал гладить груди; соски немедленно отвердели, и девица тяжело задышала, вытаращив глаза. Когда Ян скользнул рукой по ее лобку, эффект удивил его самого. — Кто вы? — вскричала она, совсем потеряв голову. — Колдун? Тем не менее Ян не прекращал свои ласки. При каждом его прикосновении девицу сотрясала дрожь. Ян овладел ею. Она замерла, потом стала неистово извиваться, словно большая змея. Он по-прежнему был в ней. Наконец девушка обняла его за шею и прошептала: — Я знаю, что вы мне не поверите. Но я вас люблю. Вы колдун… Я вас люблю больше, чем самого Господа… С последним толчком он излил в нее семя. Она расплакалась. — Почему ты плачешь? — Потому что я никого не буду любить так, как вас… Никогда. Ян не торопился выходить из нее, смакуя это странное пребывание в чужом теле, потом, наконец отстранившись, посмотрел, как девушка лежит на постели, словно принесенная в жертву. — Теперь уходи, — сказал он, протянув ей пять ливров. — Немедленно покинь квартал и даже Париж, чтобы стража тебя не нашла. Вернувшись к действительности, девушка села, бросила на него жалобный и растерянный взгляд, потом попыталась закутаться в то, что осталось от ее одежды. Ян стоял нагой, напустив на себя суровость. — Вы меня даже не поцеловали ни разу, — сказала она у двери с упреком. — Я ведь не первый из твоих любовников. У них и проси поцелуев. Ты мне готовила смерть, я тебе подарил две жизни. Если это будет девочка, назови ее Севериной. — А если мальчик? — Исмаэлем. — Никогда не забывайте, что я вас люблю. Ян пожал плечами и надел халат. Потом открыл дверь, вытолкнул девицу наружу и опять лег в постель. Спать оставалось мало. Скоро рассвет. В самом деле, странно, что все любившие его вели себя как враги. 15. ДУХИ, БАНКИ И ЛЮБОВЬ Лейтенант дез Эньян не любил проволочек. Когда Бриджмен и Ян, умывшиеся и одетые, хоть и разбитые, спустились вниз выпить кофе, там уже присутствовали четверо полицейских с их лейтенантом. Они слушали рассказ офицера налоговой службы, второго по рангу после главного откупщика. Его авторитета и корпоративной солидарности вполне хватило для протокола. Признания воров, лежавших в углу зала со скрученными за спиной руками, среди которых был еще и раненый с перевязанной ногой, довершили дело. Злоумышленники были молоды, но даже если это и внушало кому-то наивное сочувствие, приходилось всерьез опасаться, что их жизни вскоре будут изрядно укорочены виселицей. Лейтенант полиции записал имена и адреса иностранцев. Бриджмен взял слово: — Мы хотим знать, кто был зачинщиком этого заговора. Злоумышленников допросили. Терять им было уже нечего, и они признались: первый подмастерье Шаленшона. — Арестуйте его, — сказал Бриджмен, бросив взгляд на свои нюрнбергские часы-луковицу. — Шаленшон открывает мастерскую через несколько минут. Двое полицейских ускакали верхом. — Значит, план отравления принадлежал подмастерью? — спросил Ян грабителей. Те закивали. — Мы зашли к вашему другу в поисках сумки, а когда ее там не оказалось, отправились к вам. |
