|
Итак, Себастьян стал трудиться, чтобы как можно быстрее сделать фабрику прибыльной, и одновременно тайно ввез большое количество иоахимштальской земли, ведь только благодаря ей цвета во время протравы ткани достигали такой яркости и насыщенности. Тем временем граф написал Александру, о котором давно уже не имел никаких известий. Он сообщил князю, что собирается удалиться в Хюберг, поместье, недавно приобретенное в Соединенных провинциях, в Гельдерне,[26] которым до сих пор ему было заняться недосуг. 25. НЕВЕДОМАЯ ВЕТВЬ Александр прибыл, когда в Гельдерне и Соединенных провинциях бушевало половодье летних красок. Себастьян почувствовал, как у него сжимается сердце, когда увидел, что сын спускается из почтовой кареты и направляется к нему, залитый утренними лучами июньского солнца, по тропинке между квадратных клумб красных и желтых тюльпанов, расцветших перед домом стараниями садовника и Франца. Сен-Жермен смотрел, как навстречу себе идет он сам, только образ был отмыт от грязных потеков прошлого, страданий, убийств и унижений, словно все это унесла река времени. В очередной раз Себастьян почувствовал, что смертен. Они не виделись с того дня, когда расстались в Санкт-Петербурге. Отец и сын обнялись. Первые минуты встречи прошли довольно суетливо, новоприбывшему показывали комнаты, переносили в дом багаж; путешественник ополоснул лицо и отправился осматривать дом… Здание было довольно крепким, но пришлось приложить множество усилий, чтобы оживить его душу, которую Себастьян непременно хотел сохранить: дом казался одновременно и радостным, и строгим. Никакой жеманной позолоты и больших зеркал, которые производили фурор в Соединенных провинциях. Из украшений здесь имелся лишь клавесин и «Мадонна с четками» Мурильо;[27] эту картину Себастьян приобрел в Брюсселе у одного разорившегося сеньора, жаждавшего как можно скорее забыть испанское влияние. По-настоящему отец и сын встретились только за ужином. — Насколько я понял, вы так и не попрощались с баронессой Вестерхоф, — сказал Себастьян. — Наша последняя встреча отбила у меня это желание. Дама заявила, что знает одну лишь вещь на свете, ради которой хочет жить, — это трон. Я вовсе не ожидал, что она скажет, будто этой вещью являюсь я, но ее пламенные речи об отечестве затуманили мне ум. Я признаю, что, когда мы с ней были близки, я демонстрировал не слишком много страсти и предвидел, что очередная наша встреча будет не лучше. Себастьян улыбнулся. — Я сожалею, что взвалил вам на плечи подобное наследство, — заметил он. — Меня утешает то, что я избавил от этого бремени вас. Не знаю ничего хуже, чем болтливая женщина. Впрочем, не уверен, что продолжение этой истории можно назвать счастливым. — Что вы имеете в виду? — Баронесса Вестерхоф забеременела. — Вот как? И что же? — Она умерла родами, но до этого дала распоряжение, чтобы в случае чего меня поставили в известность. — Вас? — Я оставил свой адрес, «Граф де Сен-Жермен, Блю-Хедж-Холл, Лондон». Повисла тягостная тишина. — А ребенок? — Родился мальчик. |
