|
Тем временем в помещение вошел Алексей Орлов, вид у него был подавленный. — У императрицы и в самом деле нет никакой поддержки? — спросил Себастьян. — У нее есть гвардейские полки, — ответил князь Барятинский. — Но что, по-вашему, нам делать? Все не так, как было двадцать лет назад! [12] — Вы могли бы вознести ее к власти. — Да. Как Елизавету. — Григорий Орлов покачал головой. — Но у Екатерины нет никакого политического опыта. — Сейчас это не имеет значения. Иначе бедствие, катастрофа! — воскликнул Себастьян. — Неужели вы этого не понимаете? Это будет всемирная катастрофа! Воцарилось молчание. — Мы были бы счастливы, если бы вы высказали свое мнение, — произнес наконец Григорий Орлов. — Оно вам хорошо известно. Впрочем, мне нужно принять одно важное решение. Баронесса Вестерхоф в своем письме настоятельно советует мне не задерживаться в Москве, а выезжать в Санкт-Петербург. — И, я полагаю, не ночевать в нашем доме, — с понимающей улыбкой добавил Григорий. — Ее советы имеют под собой основание. Императрица в Санкт-Петербурге, и я не сомневаюсь, что она будет рада вас видеть, если, конечно, предположить, что вас до нее допустят. — А вы? — Мы с Алексеем тоже вскоре отправимся в Санкт-Петербург с нашим гвардейским полком. Остальные полки уже там. Там же и два других наших брата. — Но я не могу уехать в Петербург прямо сейчас. Не посоветуете ли какую-нибудь гостиницу, где можно было бы провести эту и, пожалуй, следующую ночь? — Вам нет никакой необходимости отправляться ночевать в гостиницу. Дворец Голицыных сейчас пуст, поскольку княжна Мария в Санкт- Петербурге. Баронесса предупредила ее о вашем приезде, и Мария уже распорядилась, чтобы вы были там размещены со всеми подобающими удобствами. Себастьян склонил голову в знак признательности. — Чтобы мы смогли продолжить наш разговор, — вмешался князь Барятинский, — коль скоро вы будете проживать во дворце Голицыных, окажите мне честь отужинать со мной. Я пришлю за вами карету и распоряжусь, чтобы она оставалась в вашем распоряжении вплоть до вашего отъезда в Петербург. — Благодарю вас, — ответил Себастьян. — Вы позволите мне пригласить моего сына, которого я попросил приехать ко мне в Москву? Он живет у посла Соединенных провинций. — Почту за честь, граф. В тот вечер, 7 июня 1762 года, в библиотеке дворца Барятинского их было шестеро. Четверо, включая шевалье де Барбере, едва могли прийти в себя от изумления, увидев графа де Сен-Жермена и его сына, князя Полиболоса. За исключением нескольких незначительных отличий, едва различимых при свете свечей, сын был копией отца. Вплоть до тембра голоса и манеры держать себя. Они походили друг на друга как две капли воды. Каждый из присутствующих задавал себе вопрос, зачем Себастьян пригласил сына в Москву. Их исключительное сходство могло быть использовано во многих обстоятельствах, но никто не решался спросить, что обо всем этом думал сам Сен-Жермен. За ужином разговор зашел об угрозах, которые царь высказывал в адрес датского короля Фридриха V. Вне всякого сомнения, поскольку Петр являлся по рождению герцогом Гольштейн-Готторпским, недавно приобретенная власть вызывала в царе желание отомстить тому, кто отнял у него Шлезвиг. |
