Джессика, потрясенная, сидела не шевелясь. Даже в самых буйных фантазиях она не могла себе представить, что честность может быть так вознаграждена.

 - Джессика, ты просто прелесть, - сказал Тодд.

 - А ты, Тодд, самый отличный парень из всех моих знакомых.

 - Вот что, я приглашаю тебя на бал "Фи Эпсилон"!

 - Что?

 - Если, конечно, хочешь пойти со мной.

 - Хочу? Ох, Тодд! - И она снова бросилась ему на шею. - Я только об этом и мечтаю.

 Первое, что услышала Элизабет, выйдя из редакции "Оракула", был рассказ о любовной сцене между Тоддом и Джессикой на скамейке прямо посреди школьной лужайки.

 - Ого-го! - Остановил ее Уинстон Эгберт на крыльце школы. - У нас тут недавно температура подскочила градусов на пятьдесят.

 - А что случилось, Уинстон?

 - Красивая болельщица и привлекательный капитан баскетбольной команды миловались-целовались у всех на глазах. Ну, ртуть не выдержала и закипела!

 - Подумать только! - сказала Элизабет, и сердце у нее заныло.

 - Я думал, Тодду ты нравишься, а оказывается, Джессика. Надо же!

 - А что тут удивительного? Уж кто-кто, Уинстон, а ты... Ты ведь с пятого класса в Джессику влюблен. И тебе-то прекрасно известно, какая она потрясающая девушка.

 - Конечно, известно. Но и ты не хуже.

 - Да ну тебя.

 - А с кем ты идешь на бал?

 - Вопрос серьезный, Уинстон.

 Они спустились с крыльца. И к ним на своем черном "порше" подкатил Брюс Пэтмен.

 - Так, так, так, - взглянул он на Элизабет. - Да это никак покорительница "Келли".

 Лиз застыла на месте.

 - Слушай, а я никогда не думал, что ты такая шустрая. И знаешь что, я решил - ты мне подходишь. Приглашаю тебя на бал.

 - На бал?

 - Вот именно. Терпеть не могу тихонь. Мы с тобой покажемся на балу, а потом закатимся куда-нибудь и повеселимся на всю катушку.

 Элизабет долго сдерживалась, и наконец ее терпение лопнуло. Вся боль, обида, страдание от пересудов, шепотков и намеков в один миг выплеснулись наружу.

 - Брюс Пэтмен, - сказала она, - уж лучше я всю свою жизнь просижу безвылазно дома, чем пойду куда-нибудь с тобой. А на бал, между прочим, меня уже пригласили.

 - Да? И кто же?

 - Я!

 Элизабет резко обернулась.

 Позади стоял Уинстон Эгберт. Кажется, он и сам испугался того, что сказал.

 - Ты? - Брюс Пэтмен засмеялся. - Ты? Да над тобой вся школа потешается!

 - Хм, надо мной, может, и потешается, а от тебя плачет!

 Брюс Пэтмен стал открывать дверцу. Лицо его потемнело и не предвещало ничего хорошего.

 - Ты, придурок, я тебя сейчас сложу пополам и суну в урну.

 Элизабет встала между ними:

 - Не утруждай себя, Брюс. Это правда. Я иду на бал с Уинстоном.

 Она взяла Уинстона под руку, и они пошли, оставив Брюса Пэтмена сидеть в машине с открытым от изумления ртом.

 - Послушай, мне очень неловко, - сказал Уинстон, когда они немного отошли и Брюс уже не мог их слышать. - Но я так разозлился! Если ты не хочешь, я не буду настаивать...

 - Минуточку! Как тебя прикажешь понимать, Уин? Ты что, уже бросаешь меня?

 - Что-что?

 - Ты меня пригласил или нет?

 - Ну, я... это... Лиз, а что мне еще оставалось делать?!

 - Заедешь за мной в половине восьмого, идет?

 Уинстон Эгберт уставился на красивую, умную, веселую Элизабет Уэйкфилд, и у него голова пошла кругом.

 - Заеду! - ответил он ошарашенно, потом повернулся и бросился бежать как сумасшедший, размахивая руками и вопя как полоумный.