Правда, совсем не то я ожидала увидеть.

В отражении огромного зеркала во всех деталях передо мной предстала богато убранная комната. В первый момент я даже зажмурилась от нахлынувших со всех сторон ярких красок, от которых за время длительного пребывания в темноте мне пришлось отвыкнуть. Но стоило понемногу начать открывать глаза и рассматривать обстановку, как я снова вздрогнула. Это же моя спальня!

Только немного измененная. Стены, ранее обтянутые тканью с выбитыми шелковыми цветами, теперь были сплошь покрыты зеркальными панелями. Милый старенький секретер, доставшийся мне от матушки, убран, а на его месте стоял комод из красного дерева. Тяжелые шторы на стрельчатых окнах заменили любимый мною воздушный тюль.

Но самая любопытная перемена оказалась на моей собственной кровати. Два обнаженных тела сплелись в жарких объятиях.

Я, которая Шейла, мысленно застонала, мечтая закрыть глаза и не видеть творившегося разврата. Я, которая Вивера, с мрачным мазохизмом наблюдала за любовниками. Одного из них я определила сразу – мой супруг. Сгубил жену ради вот этой м… мэдью? Или так утешался после «пропажи» своей второй половины? Другой фигурой даже интересоваться не стала – какая разница, не она запирала меня в подземелье, не она ставила ментальные сети и не ей занимать мое место – уж я-то об этом позабочусь. Так стоит ли на нее растрачивать свое внимание?

Вдоволь налюбовавшись на смятую постель и ритмичные движения, я отошла от зеркала своей спальни, прошла еще несколько подобных, отражающих прежнюю картину, после чего застыла у небольшого овального проема. В тусклом свечении показалась детская комната. Мой мальчик, отвернувшись от няньки, лежал в своей кроватке с открытыми глазами. По его щекам ручейками стекали слезы. Нянька не видела этого и с упоением что-то рассказывала малышу, подозреваю, что, согласно ежевечернему ритуалу, одну из его любимых сказок. Ее мягкая ладонь рассеянно поглаживала кудрявую головку сынишки.

Синие глазенки неожиданно посмотрели на меня в упор и удивленно распахнулись. Пухлые губы шевельнулись, произнеся слово «мама». Кровные узы оказались невероятно сильны. Сын видел меня даже в Небытии.

Я отпрянула от отражения, ощущая боль разлуки и потери за нас двоих. Внутренности словно скрутило узлом, хотя какие у меня теперь внутренности… Однако ломало меня по-настоящему, со вкусом горечи на языке…

Больше к этому проему я ни разу не подошла, страшась снова испытать невыносимые страдания. Единственным утешением для меня стало осознание, что те, к кому я могу приходить, меня видят. Я не призрак. Я пока еще существую! Что облегчало поставленную задачу мести.

Как ни странно, но супруг тоже избегал приближаться к нашему мальчику, и, понаблюдав несколько дней за подобным положением вещей, я избавилась от проклевывающихся мук совести. Нет, у сына отца я не отниму, этот нелюдь сам самоустранился от нашего отпрыска, оставив на полное попечение няньки. Пусть так и будет. Добрая женщина невероятно привязалась к малышу и вырастит из него достойного мужчину…

Я же занялась муженьком. Как мне удалось выяснить, Небытие не ограничивалось зазеркальем. В моей власти неожиданно оказались и сны неблаговерного. Отныне, где бы он ни находился, я упорно преследовала его: стоило ему заснуть – вытягивала в Небытие, бодрствовал – являлась в отражениях. Самым забавным было то, что приходила я к нему в том виде, в котором пребывала на данный момент. Разлагающимся трупом. Согласна, жуткое зрелище. Особенно когда убитая тобой супруга предстает в зеркальном отражении во время совокупления с очередной пассией.

Сначала у муженька появились проблемы в интимном плане. Что совсем неудивительно.