— Я не хотела причинить боль, — сказала она.

— И я не хотел, мама.

Розмари закрыла глаза. Карл вышел из палаты.

За открытой дверью в кресле на колесиках, которое катила Аня, сидел его отец.

— Спасибо тебе, сын, — сказал Бобби со слезами на глазах.

— Нет, папа, это правда. Мы все говорим то, чего на самом деле не думаем, — сказал Карл. Но его лицо было холодно. Все они знали, что Розмари Уолш имела в виду именно то, что сказала.

Деклан чистил ботинки на кухне на улице Сент-Иарлат.

— Мам, давай твои заодно почищу. Я как раз занимаюсь своими.

— Нет, милый, но можешь меня порадовать другим способом?

— Чем же, мам?

— Скажи-ка, что за черная кошка пробежала между тобой и Фионой?

— Какая такая кошка? О чем ты?

— Она вернулась сюда прошлым вечером с Димплзом. Она прошла миль десять по всему Дублину и выплакала все глаза.

— А ты спросила ее, в чем дело?

— Решила, что не надо. Я подумала, что вы могли поссориться.

— Мы не ссорились, — просто сказал он.

— Ты бы видел ее! Передала мне Димплза и пошла по улице. Вся согнулась, как от боли.

Деклан перестал драить ботинки.

— Все станет на свои места в понедельник, — сказал он бесцветным голосом.

— Если что-то надо расставить по своим местам, почему с этим надо ждать до понедельника? — спросила Молли.

— Так мы договорились.

В Данлири обычные люди с обычными жизнями наслаждались летним вечером на побережье. Они ходили на долгие оздоровительные прогулки вдоль пирса. Некоторые брали яхты и отправлялись в бухту. Другие оседали в маленьких ресторанчиках.

Лишь Барбара и Фиона, казалось, не замечали разлитой в воздухе летней неги.

— Объясни еще раз, — потребовала Барбара. — Ты ничего не чувствуешь к Шейну, ты любишь Деклана, но не можешь выйти за него, потому что не доверяешь своему чувству, так?

— Н-ну, почти.

— Я тебя слушаю уже полчаса, Фиона, и пошел второй стакан бренди. Я не могу понять, о чем ты говоришь. Я честно пытаюсь, но у меня не получается. Я правильно изложила суть?

— В общем, да.

— Тогда ты совсем идиотка, подруга, — рассердилась Барбара.

— Почему? Один раз я уже ошиблась, я не хочу повторять свои ошибки. Неужели это так трудно понять?

— Значит, так, с чего бы начать? — проговорила Барбара. — Начнем с того, что Шейн был поганым лузером. Наркоманом, который тебя бил. Который увидел в тебе жертву, а ты его и не разубеждала. Таким был Шейн. Что у нас с Декланом? Влюблен в тебя без памяти, смешной, хороший, добрый, мудрый. Ты никогда не была такой счастливой и уверенной в себе, пока не встретила его. Благодаря ему у тебя не уверена, что поднялась, но совершенно определенно появилась правильная самооценка. Ну и какого черта я тут его тебе сватаю? Он хоть в курсе это твоей бредятины?

— Я пыталась ему рассказать, но он сказал, что прошлое осталось в прошлом. Думаю, что он не понял — он заставил меня пообещать, что я никому ничего не скажу до понедельника.

— Нормальный, правильный мужик. Ты сама в своих душевных переливах разобраться не можешь, а еще хочешь, чтобы это поняли все остальные? — Барбара махнула рукой, прося официантку принести счет. — Ты поговоришь с ним прямо сейчас! — сказала она.

— Нет, он сказал, в понедельник. Мы так договорились.

Барбара взяла мобильный.

— Привет, Деклан, это Барбара.