Хихикнула в плечо Финисту, радуясь, как маленькая, а затем вспомнила, как сама первые пару месяцев ревновала маму и отца к Василисе — и напугалась. Вдруг Ал тоже обидится? Решит, что мы его бросим? Как объяснить ему, что я успела привязаться к нему, как к родному, и буду любить так же, как других своих детей?..

Я перевернулась на спину, глядя на мерцающий колдовскими звездами потолок. За две недели беспрерывной учебы я стала контролировать свой дар намного лучше, но Финист продолжал устраивать маленькие чудеса каждый вечер, безжалостно тратя резерв. Я подозревала, что он делал это просто чтобы порадовать меня, а вовсе не опасаясь получить излишки силы. Но смотреть на звездное небо в комнате было действительно чудесно.

Мои мысли плавно перетекли на магию. Что с ней делать? Не повредят ли мои занятия здоровью малыша? Такие выбросы силы вряд ли благосклонно на нем отразятся. Неужели придётся все бросить на полпути?! Надо бы осторожно расспросить Врана, что мне можно, а что — нет.

Вот же незадача! Казалось бы, радуйся, но столько проблем сразу надо решить!

Сообщать Финисту о возможном отцовстве я не торопилась. Пока не буду уверена, что это так, лучше молчать. К тому же, я боялась его реакции на мои слова. Всё-таки сестра Финиста умерла в родах. Неизвестно, как он отнесется к будущему ребенку.

С такими беспокойными мыслями я заснула только под утро, и снилась мне беленькая девочка с яркими, как сочная листва, зелеными глазами, бегающая по лугу с венком из ромашек, и называющая стоящего неподалеку Финиста папой.

— Папа, мне страшно, — я не сразу поняла, что это не продолжение сна, но Ал, стоящий у нашей кровати, был реален. В длинной ночной рубашке до пят, он прижимал к себе любимого тряпичного рыцаря и дрожал, но не от холода: летние ночи были теплыми, даже душными. Мальчик явно только проснулся и спросонья тёр глаза, но вид у него при этом был испуганным.

— Что случилось, малыш? — мгновенно отреагировал Финист, будто и не спал минуту назад, и подхватил Ала на руки.

— Там чужой человек. В моей комнате, — ребёнка затрясло, меня, признаться, тоже. Ал не был выдумщиком, и если он говорил о чужаке, так оно и было.

— Сидите здесь, оба, — муж передал мне сына, и я крепко обняла мальчика. Сам же Финист натянул штаны и схватил со стола кинжал. Вот глупо — люди больше боятся холодной стали, чем разгневанного мага, способного испепелить на месте.

Те пять минут, пока его не было, показались мне вечностью. Ал вцепился в меня и тихо всхлипывал, а я только приговаривала, что всё будет хорошо. Наконец, Финист вернулся в сопровождении отца и Врана. К тому времени я успела накинуть домашнее платье и немного успокоить малыша, хотя мои собственные руки от волнения были холоднее льда.

— Всё в порядке, — коротко бросил свёкор, забрал у меня Ала и увел его на кухню, отпаивать чаем с ромашкой и пряником.

Мы остались втроем, и я зябко поежилась, потерев босыми пятками друг о друга.

Финист был мрачный и скорее растерянный, чем злой, и я коснулась его руки.

— Там действительно был чужак?

— Да, но не волнуйся, никто не пострадал. Вышло небольшое недоразумение, — он поморщился. Похоже, вся история была ему неприятна.

— Поступи так моя дочь, я выпорол бы её без разговоров, — добавил Вран, и я удивленно вскинула брови.

— Дочь? Так это девушка?

— Девушка. И ты её знаешь, — подтвердил Финист, а затем протянул мне руку. — Идём, вам будет, о чём поговорить.

С нехорошим чувством я зашла в комнату и уставилась на стоящую у окна девушку. Защита дома плотно спеленала ее при попытке залезть в окно, заставив согнуться и заведя руки за спину, и поза для встречи была совсем неподходящей.