– Что? – его лицо исказилось болью.

Дэниела будто заживо резали ржавой пилой, вот как он выглядел.

– Маленький мальчик – это ты, – всхлипнула я, на миг смежив веки. – Мать. Твоя мать. Она выходит на крыльцо и начинает кричать. Ругает за то, что ты бегал с мальчишками и порвал штанину на коленке, – глядя, как по щеке Дэниела покатилась слеза, я приложила ладонь к своему сердцу. – Твоя мать говорит, что ты не ценишь вещи и постоянно все портишь. Сует тебе в руки иглу и нить. «Зашивай!» Подталкивает, вопит, дает подзатыльник. Ты плачешь и пытаешься зашить дыру. Прямо на себе. Протыкаешь ткань, укалываешься, но это ее только веселит. Тебе больно, но ей кажется, что еще недостаточно. «Быстрее!» – орет она. Снова толкает, уходит в дом, заявляет, что ты не можешь ничего исправить, – я подняла на него глаза. – Девочка. Соседка. Она все видит. Подходит к тебе, берет из твоих рук иглу и помогает зашить, хотя сама тоже толком не умеет… Так ты и познакомился с Сарой…

Он был потрясен, ошарашен, сломлен. Дэниел моргал с открытым ртом и дрожал. Смахнув ладонью слезы, метнулся ко мне:

– Сара…

– Нет, – я отшатнулась. Между нами было спасительное препятствие в виде дивана. – Сара мертва, Дэниел. Она любила тебя. Пожертвовала стольким ради тебя! – У меня в горле пересохло, голос смахивал на карканье. – Да ведь она простила бы тебе все. Будь ты вором или даже изменником. Но из-за своей ревности ты не мог разглядеть реальность. Ты продолжал разбивать ее и так разбитое сердце. Зачем? Ответь мне? Зачем тебе эти девушки? Ты наказывал ее через них?

– Замолчи, – попросил он, стискивая зубы.

Казалось, мои речи приносят ему невыносимые страдания.

– Ты не мог причинить боль ей. Да?

– Перестань, Сара, пожалуйста! – завопил он, раздирая ногтями свою шею.

– Сары больше нет.

Эта фраза едва не убила его. Дэниелу пришлось ухватиться рукой за спинку дивана, чтобы не упасть.

– Она общалась со мной, хотела, чтобы я спасла твою последнюю жертву, – продолжила я. – Ее желание было настолько велико, что помогло ей преодолеть время и пространство, проскользнуть из того мира в этот. Ради ее любви, Дэниел, ты должен отказаться от своей затеи. Отпусти нас. И мы уйдем. Пожалуйста, – сложила ладони, умоляя. – Никто, кроме меня, не знает, что она к тебе чувствовала. Ее разрывало от противоречий. Меня влекло к тебе, потому что тянуло ее. Даже понимая, что ты монстр, она видела в тебе того мальчишку, с которым ей было легко и свободно. И того мужчину, которому подарила однажды всю себя. «Ты должен остановиться, Дэнни» – вот ее слова.

– Неправда! – Дэниел метнулся к моей сумке и выхватил то, что лежало сверху. Мои лекарства. – Ты будешь здесь, Сара. Я тебя никогда не отпущу!

– Очередной способ все «исправить»? – тихо спросила я.

– Ты будешь со мной, Сара. Клянусь.

Я покачала головой. Я видела Дэниела, осознавала его злость и растерянность.

Но теперь от прежнего Дэнни ничего не осталось. Было только безумие. Дикое. Беспросветное. Заставляющее его метаться, как загнанного зверя в клетке. Не принимающего свою суть и одновременно полностью подчинившегося ей.

– Ты изо всех сил пытаешься уцепиться за то, чего нет.

– Ты – есть, – задыхаясь, прорычал он.

– Но я не Сара. И те девушки, ни в чем не повинные жертвы, они тоже не были ею.