Силы меня покинули.

– А где Райан? Ты поговорила с ним? – он нахмурился, вглядываясь в квадратики окон, за которыми еще виднелся силуэт удаляющейся миссис Джонс.

– Нет, – мысленно я пожалела бабушку Райана, с которой столь плохо обходились.

Мало ли что ей мерещится в таком почтенном возрасте, мало ли какая ерунда лезет в голову, но так обращаться с пожилым человеком, в открытую намекая на сумасшествие, – это настоящая мерзость.

– Райан уехал в университет. Все кончено.

– Мне жаль, дорогая, – папа обнял меня.

Мы вместе спустились с крыльца.

– Теперь я знаю, что так будет лучше для него, – обернулась и опять взглянула на дом. – Он должен получить образование, это очень важно. – За ажурными занавесками не было никого видно. – А мне пока нужно научиться жить как обычные люди.

– У тебя обязательно получится, – заверил отец.

Я кивнула:

– Надеюсь.

И тотчас вспомнились странные слова пожилой женщины: «Она знает… Знает, что он придет. Он хочет забрать его… Зло…» И я поежилась, приникая к плечу отца, потому что внезапно налетел ветер. Взметнул вверх мои волосы, скользнул по шее, что-то тихо шепча в ухо, и утих.

«Зло…» – опять послышалось мне.

И страх холодной кистью мазнул по спине, заставляя вздрогнуть и обернуться.

– Что такое? – отец тревожно заглядывал мне в лицо.

– Ничего, – я мотнула головой, рассеивая беспокойство.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Наверное.

И мы пошли по улице неспешным шагом. Я разглядывала дома соседей, и каждый из них казался мне пугающе незнакомым. А перед глазами стояла недавняя картина: вот старушка тычет пальцем в область моего сердца, округляет глаза и в ужасе пятится назад: «Вас двое… Оно принадлежит ей…»

Что она имела в виду? И стоило ли принимать то, что она наговорила, всерьез?

От этих мыслей меня отвлекла мама, выбежавшая на дорогу, чтобы встретить нас. Она отчаянно взмахнула руками:

– Ты в своем уме, Чарльз? Где вы были? Ей же нельзя напрягать свое сердце ходьбой! – замерла в ожидании ответа, но папа прошел мимо, даже не взглянув на нее. Тогда волна обиды полетела в мою сторону: – Эмили, о чем ты думала? Я чуть с ума не сошла!

Отец пропустил меня вперед, и мы зашагали по дорожке прямо к двери.

– Если помощь пока не нужна, то я поеду на работу, – сказал он мне, улыбнувшись.

– Вот так всегда! – взорвалась мама. – Работа у тебя важнее всего! Ладно бы работа, но ведь ты там…

– Пожалуйста, Элизабет! – взмолился он, открывая мне дверь.

– Не затыкай мне рот, Чарльз!

Я хотела проскользнуть мимо них в свою комнату, избежав участия в разгорающемся скандале, но, сделав несколько шагов, остановилась и развернулась.

– Давай не сейчас, хорошо? – попросил папа.

– А когда? – усмехнулась мать.

Он пожал плечами:

– Вечером?

– Правильно, – мама махнула рукой. – Езжай, у тебя скоро будут проблемы поважнее, чем дочь, которой требуется ежедневный уход!

– Элизабет… – он склонил голову.

– Мама! – Я встала между ними. – Папа, пожалуйста!

– Убирайся давай, – не обращая внимания на мою реплику, всхлипнула мать.

– Лиз…

– Я от вас ухожу, – тихо сказала я, и мои слова возымели такой эффект, который не произвела бы, наверное, и атомная бомба, сброшенная на город.