— Честь ему и хвала, — проворчал Тюфяк, — но сейчас… Душу воротит от этих латинских упражнений…

Неделя сменяла другую, а Гегемония ничем не проявляла себя. Молчали детекторы, ровные линии вычерчивали самописцы, и эта зловещая неопределенность постепенно превращалась в устойчивый ночной кошмар. Если Сердце Звездного Мира не преследует «Арго» после всего происшедшего, то что же оно замышляет? Неужели галактики владеют способом подставить «Арго» западню в пространстве Гертеля, что-то вроде мин, разбросанных в другом измерении? Или они попросту, без лукавых затей наслаждаются игрой в кошки-мышки? А может быть, случилось худшее, и они осуществили старую угрозу, проведя полицейскую акцию против Земли? Десятки подобных вопросов роились в головах у астронавтов, и ни на один из них не было ответа.

— Дельфины! — вдруг закричал Джек.

— Что-что? — вздрогнул от неожиданности капитан «Арго».

— Есть идея, сэр! — улыбнулся Джек. — Хотя не исключено, что вы уже думали об этом.

— Объяснитесь, юноша.

— Я только что сообразил, профессор Лэнджер, что мир дельфинов, или, возможно шире, китов, — отвечает формальным признакам стабильной культуры. Но в тоже время маловероятно, чтобы Гегемония пожелала иметь их в своем составе, — Джек говорил взахлеб, торопясь поделиться нахлынувшими мыслями. — Дельфины перемещаются по морским просторам, они слишком свободны для Гегемонии. И эта полная свобода — основа, душа их мира; им не нужно бороться друг с другом и убивать себе подобных, война противна их природе. Хотя, — тут же оговорился Джек, — в глубинах океанов случается множество трагедий. Говоря вашими словами, сэр, мир дельфинов представляет собой другой тип равновесия. И Гегемония никогда не примет его и не согласится с его принципами. Если воспользоваться предложением Тюфяка и поселить дельфинов на той далекой планете, полностью покрытой водой, то Сердце Звездного Мира истребит их. Культуры, не поддающиеся тотальному контролю, не имеют права на существование — такова главная заповедь Гегемонии.

— Вы умница, Джек, — с горечью проговорил профессор. — И очень точно выразили мои мысли… А что касается идеи Джерри, то не все так фатально. На водной планете обитают свои формы млекопитающих, чем-то напоминающие дельфинов. У них впереди долгий путь развития, и моллюски, тот вид, которому благоволит Гегемония, еще не скоро сумеют сумеют догадаться и разоблачить развившийся интеллект своих океанских собратьев, — Лэнджер излагал свои соображения нарочито спокойно. — Людям понадобилось пять тысяч лет, чтобы придти к мысли о разумности дельфинов, хотя ключи к разгадке тайны были рассеяны повсюду.

— И они хотели стать нашими друзьями! — добавил Тюфяк. — Благодарение богу, что дельфины заговорили с доктором Лилли, и он сумел понять их. Готов держать пари, что попытки выйти на контакт с десятиногими не последовало бы.

— Что ж, они имеют на то полное право, — согласился профессор. Возможно, это и к лучшему. Но я полагаю, что в случае согласия дельфинов на переселение, они адаптировались бы на новом месте таким образом, чтобы не вызвать подозрений у Гегемонии… Жаль, если не договоримся, такая попытка имела бы для науки исключительное значение.

Заботы, заботы… Утром следующего дня Тюфяк внезапно сказал:

— Я долго думал о наблюдательных станциях Федерации. Они вели и ведут слежку за нами, и конца этому удовольствию не видно. Нам необходимо принять ответные меры, иначе все может очень плохо кончиться.