Он почти выхватил плащ из рук Джека и накинул на плечи.

— Спасибо. Простите, что нарушаю компанию, но у меня срочные семейные дела. Я слишком долго не уделял им внимания.

За ним стукнула дверь, и вниз по лестнице прозвучали на удивление быстрые шаги.

Глава 21

Саймон направился прежде всего на кухню. Если Ариэль и в самом деле вызвали к одной из местных женщин, слуги должны знать об этом. Как только Дорис заметила его, она быстро повернулась и исчезла среди судомоек. Саймон сжал губы.

— Могу я помочь вам, милорд? Что-нибудь подать наверх? — беспокойно спросил его Тимсон.

— Я ищу жену. Вы не знаете, где она может быть?

Тимсон поскреб небритый подбородок.

— К сожалению, не знаю, милорд.

— А разве ее не вызвали в деревню?

Тимсон несколько секунд остолбенело смотрел на Саймона, потом на лице его отразилось напряженное раздумье, и Саймон понял, что тот пытается сообразить, какой ответ лучше послужит леди Ариэль.

— Я только изредка появлялся на кухне сегодня вечером, милорд, — медленно протянул Тимсон. — Но я могу поспрашивать людей.

— Не беспокойтесь. Я уверен, что каждый из них ответит так же.

Саймон направился к двери, ведущей во двор. Похоже было, что домочадцы инстинктивно смыкали ряды вокруг своей хозяйки вне зависимости от того, знали они, что происходит, или нет.

Выйдя во двор, он был вынужден, словно слепой, тростью нащупывать тропинку через огород. Туман был почти непроницаем, в воздухе повисла полнейшая тишина, словно все живое было укутано плотным и влажным одеялом. Ни единого звука не доносилось из конюшни, ни единого лучика света не пробивалось из окошек сквозь густую серо-белую пелену.

Саймон остановился посреди двора, опираясь на трость, и прислушался. Через какое-то время до него донеслись неясные, слабые звуки. Залаяла собака и тут же замолкла. В плотном тумане трудно было понять, откуда именно донесся лай. Он ждал, стоя неподвижно, напрягая все чувства, как порой это приходилось делать на войне, в дозоре, улавливая едва слышное звяканье металла или шелест листьев под ногой, выдающий приближение противника.

Наконец ему показалось, что он услышал какие-то голоса, едва различимые сквозь туман. Подняв голову, Саймон как собака, втянул ноздрями воздух. В таких обстоятельствах было трудно доверять органам чувств перенапряжение могло подвести их. Слишком просто было услышать те звуки, которые хочешь услышать. И все же голоса были. Причем доносились они откуда-то с реки.

Подождав еще некоторое время, Саймон окончательно убедился в правильности выбранного направления и двинулся вперед, тростью нащупывая тропинку, ведущую от конюшни к реке. Ступив на нее, он сразу же узнал ее по затвердевшей на морозе грязи, покрытой сверху льдом. Кое-где лед, однако, был разбит, и осколки льдинок похрустывали у него под ногами: совсем недавно по этой тропинке прошло нечто вроде кавалерийского подразделения.

Он ускорил шаги, сознавая, сколь рискованно делать это, двигаясь почти вслепую, с больной ногой, по обледеневшей тропе. Но голоса звучали громче, хотя он еще не мог различить слов. Какая-то серая тень появилась из темноты и бросилась на него, угодив по плечу.

Покачнувшись от толчка, Саймон выругался себе под нос. Взмахнув рукой, он схватился за росшее рядом с тропинкой дерево и удержался на ногах. Вдруг ему на грудь из темноты снова бросилось что-то большое и серое, оказавшееся одним из волкодавов. Сразу же рядом с ним возник и другой пес.

— Сидеть! — скомандовал он гневным шепотом, и собаки сразу же послушно опустились на задние лапы. Глаза их горели желтым огнем, пасти приоткрылись — собаки явно были в восторге от предвкушения такой чудесной игры, в которой он тоже, очевидно, принимал участие.

Но если псы здесь, то где-то поблизости от них находится и Ариэль.