– Я знаю, что вы должны передать пленника под охрану, и я не хотел бы задерживать вас, – обратился он к этому человеку. – Стража и грумы знают, что я здесь в гостях. Можно мне пройтись с сэром Уильямом?

– Почему бы и нет, – пожал плечами капитан.

Благодарно улыбнувшись, Альфред перевел взгляд на сэра Уильяма.

– По пути сюда я посетил аббатство Харли, – сообщил он спокойным, безразличным тоном, – и видел леди Элизабет и леди Фенис. – Сэр Уильям быстро взглянул на него и отвел глаза. Он знал, что его жена и невестка не могли оказаться в аббатстве Харли. – Они в прекрасном настроении и радушно приняли мою жену, пока я охотился несколько дней, – добавил Альфред.

– Фенис счастлива? – спросил сэр Уильям, также стараясь говорить равнодушно, хотя он был не в состоянии скрыть дрожь в голосе.

– Да, она счастлива, – заверил его Альфред. – Почему же нет? Никто из детей не болен, и аббат заботится обо всем. – Глаза сэра Уильяма засияли. Он глубоко вздохнул, но прежде чем он успел заговорить, Альфред продолжил: – Я рад видеть, что с вами все в порядке. Джон был у Элис в Эксе, и она испугалась, когда услышала, что вы пленник Монфорта. Она попросила меня посетить вас и передать, что Раймонд заплатит выкуп, как только вы сообщите необходимую сумму.

Пока Альфред не сделал косвенное предупреждение, смешав новости в двух последних фразах, казалось, что сэр Уильям помолодел лет на десять. Вспомнив, что ему не следует выказывать свои чувства, во всяком случае радость, и узнав, что оба его сына не были ранены во время битвы и еще свободны, он тяжело вздохнул и покачал головой.

– Платить выкуп нет необходимости, – сказал он. – Я не стану покупать свою свободу, пока Корнуолл остается в плену. А когда Ричард будет свободен, он возьмет меня с собой. Ты должен сказать Элис, что со мной все в порядке, в полном порядке, и с нами здесь хорошо обращаются. Скажи Элис, чтобы она не беспокоилась. – Он внезапно улыбнулся. – Если скука не убьет нас обоих, мы с Ричардом будем жить вечно.

Беседуя в окружении вооруженных охранников, они подошли к дверям сооружения, пристроенного к большой башне. Сэр Уильям взглянул в дверной проем, снова вздохнул, затем пожал плечами, поднял руку в прощальном жесте и быстро пошел внутрь. Любовь и привязанность заставили его вернуться в заключение без сожаления.

Альфред также без колебаний отвернулся и отправился прочь. Ему нравился сэр Уильям, и жаль, что он скучал, но вряд ли просто рок заставил его скрепить сердце и вдохновил на безнадежный героизм. То, что он почувствовал, было крепостью духа. Он выполнил все свои обещания и мог свободно вернуться домой, забыв страдания этой несчастной страны. Теперь ему были безразличны несколько часов беседы с Саймоном, скрывался ли за ними какой то умысел или просто глупость. Альфред пересек двор и вошел в замок.

– Так вы здесь! – В голосе Саймона, прозвеневшем в пространстве между помостом и дверью, слышалось такое облегчение, что подозрения Альфреда быстро вернулись к нему.

Но к тому времени, когда он пересек зал и поднялся на помост, чтобы присоединиться к хозяину, его голос был тих и ленив.

– Я не мог решить, заставить ли Шалье упаковать все мои вещи или что то оставить у сэра Джона, так что я дошел с ним до конюшни, обсуждая это. Если граф Глостер приедет в Уорик, он, может быть, отправится на запад, и мне придется вернуться, поэтому багаж следует держать наготове. К тому же в конюшне я осмотрел ноги Дедиса. Когда мы возвращались с охоты, мне показалось, что он оберегает правую переднюю ногу, но я не нашел никаких признаков повреждения…

– Глостер приезжает в Уорик? – переспросил Саймон.

Мужчина, прежде всего интересующийся охотой и войной, с беспокойством спросил бы о лошади.