– В письме Глостера, – повторил Гай. – Так сэр Альфред прибыл прямо из Тонбриджа?

– Он определенно прибыл из Тонбриджа, – ответил сэр Джон. – Хотя я его об этом не спрашивал. Зачем мне это знать?

– Он проявляет симпатии к партии короля, – огрызнулся Гай. – Разве вы не знаете, что он друг принца Эдуарда?

– Он также друг вашего брата Генриха, – безмятежно отмахнулся сэр Джон. – Мы больше беседовали о Глостере и Генрихе и о турнирах, на которых он здесь выступал.

– Глостер…

– Глостер мой сюзерен и мой друг. – Голос сэра Джона был тверд и холоден.

Губы Гая искривились в усмешке, но он не дал прямого ответа, сказав только, что проделал долгий путь и устал. Сэр Джон сразу согласился, что пора идти спать, и он как раз собирался отправиться в постель, когда пришли с сообщением о приезде гостей. Затем, не меняя выражения лица, он вежливо осведомился, где Гай предпочел бы спать – у стены или возле камина. Он едва не рассмеялся, увидев потрясенное выражение лица молодого человека. Гай ожидал, что ему как гостю уступят свою постель, но сэр Джон вовсе не собирался оказывать такие почести третьему сыну Лестера, который был на десять лет моложе его.

На следующее утро стало ясно, что Гай полночи пережевывал свой гнев. Он проснулся поздно и, вместо того чтобы сразу уехать, потребовал показать, как идет разборка большой башни, заявив, что ему приказано доложить об этом отцу. Сэр Джон едва удержался от того, чтобы вышвырнуть его. Но, вспомнив, как он перечил Лестеру против разрушения, решил, что отказаться было бы неблагоразумно. Гай, конечно, доложит отцу, что ему не позволили посмотреть, срыта ли большая башня.

Поскольку сэр Джон не хотел, чтобы Гай свободно расхаживал вокруг Уорика, он лично отвел молодого человека на место, где находилась башня. Он отомстил Гаю, продержав его там намного дольше, чем тому хотелось, подробно объясняя, как камень за камнем сносили башню, и внутренне смеясь над тем, что Гай не понимает: работа выполнена настолько осторожно, что стена, в которую встроена башня, даже не была повреждена.

В конце концов, не пытаясь больше прятать свою скуку и безразличие, Гай прервал сэра Джона на середине фразы и стал настаивать на том, что он должен ехать. Когда сэр Джон с напускной заинтересованностью спросил, что он скажет в своем докладе Лестеру, Гай раздраженно подтвердил, что крепость была разрушена так быстро, насколько это было возможно. И чтобы еще раз досадить гостю на прощание, сэр Джон вызвал мастера каменщиков и попросил Гая еще раз повторить ему свои похвалы, так как в основном это была его работа и она должна быть вознаграждена. В какое то мгновение сэр Джон пожалел о том, что сделал, – он подумал, что Гая охватит приступ неконтролируемого гнева. Но молодому человеку удалось выдавить из себя несколько слов. Больше он не дал перехитрить себя, грубо отказавшись от вежливого предложения сэра Джона пообедать, и уехал, как только вызванный им слуга оседлал лошадей.

Сэр Джон настоял на том, чтобы проводить своего гостя до ворот. В задумчивости возвращаясь обратно, он лицом к лицу столкнулся с Альфредом.

– Шалье сообщил мне, что не может найти мою жену и ее служанку, – выпалил Альфред вместо приветствия.

– Ее спрятали от этого уезжающего мула, – ответил сэр Джон без малейшего колебания, показывая жестом на ворота, из которых выезжал Гай. – Пройдемте в зал, и я вызову ее вниз. Я рад вас видеть. – Он поморщился. – Но думаю, это прежде всего зависит от того, на каких условиях вы покинули Кенилуэрт.